Сергей Усков - Форумы, блоги, соцсети и другие ресурсы в интернете

– Зачем? – не понял Илья.

– Ну… просто я люблю ходить босиком, ведь это же очень удобно! Если ходить постоянно и по любым поверхностям, то и снег не покажется холодным! Я босая езжу на машине. Выхожу зимой на заправке, снег жжет ступни, а потом горячий воздух печки их обдувает. Такой кайф, такое счастье!

Илья сидел изумленный. Он уже давно опустошил свою тарелку и не заметил, как она стараниями Антонины Сергеевны наполнилась вновь. Последнюю он не видел. Он вообще ничего не видел, кроме этого сгустка восторженной энергии, который находился перед ним и из которого изливался на него поток благодати.

– Я выступаю в узком кругу, потому что во время выступления я должна видеть глаза зрителей. А они – мои! На большой же сцене я потеряюсь. Кроме того, чтобы собирать залы, сперва нужно раскрутить себя и свои песни на радио и ТВ. А это ж миллионы долларов! Да к тому же, чтобы соответствовать, я должна измениться до неузнаваемости – ну похудеть там, сделать пластику… на что я никогда не соглашусь! Не хочу подтягиваться к стандартам. Ведь главное – это индивидуальность; я нравлюсь себе такая, какая есть… И зрителям тоже. У меня узнаваемый образ! А поскольку я всегда босиком, это тоже меня отличает от других! Я приезжаю и уезжаю босая!

Илья не видел ног Марины; а специально отодвинуться, чтобы посмотреть, он не решился. Но был уверен: они и сейчас босы. А как же иначе?

– Босиком опасно, – только и мог пробормотать он. – Наступите еще на что-нибудь… острое…

– Да, бывало, – веско произнесла Марина. – Ну и что? Просто я не акцентируюсь на боли, не пускаю ее дальше раны – в голову и сердце… Ведь если мысленно сосредоточиться на какой-нибудь части тела и вообразить себе, что она болит, то она же начнет болеть! А я поступаю ровно наоборот! Однажды, – улыбаясь, она положила подбородок на скрещенные руки, – я наступила на сцене на винтик. Для меня это вообще ерунда, и я даже не отбросила его ногой. Но, наступив на него в пятый раз, почувствовала, что он проткнул ступню. Я, конечно, запнулась, но лишь на секунду, чтобы мысленно не пустить боль дальше ноги, и продолжила петь. К счастью, песня оказалась последней, и это была баллада, потому я не танцевала, иначе зрители увидели бы кровь на сцене.

Марина остановилась перевести дух и посмотрела на Илью. Перед ней сидел довольно симпатичный мужчина средних лет с бледной кожей, глубокими морщинами и уже немалым количеством седых волос. Его глаза были посыпаны пеплом. Этот мужчина уже принадлежал ей. Точнее – образу, который она себе создала.

После рассказа его можно было брать «голыми руками»!

Но – лишь виртуальными руками своего виртуального образа.

– Где выступаю? Ну… куда позовут, где хотят меня видеть… Меня, понимаете? А не просто певичку для развлечения, чтобы можно было кушать под музыку… Поэтому я не обслуживаю банкеты, свадьбы и прочие такие мероприятия. Хотя… это тонкая грань. Просто… да, я иду к зрителю, а не он на мой концерт, но, придя туда, я должна чувствовать себя главной героиней… …Правда, однажды, видно, я ошиблась адресом и попала в какой-то ад! Пришлось едва ли не перекрикивать их, давиться дымом, слышать мат и видеть вместо лиц – спины! Затем я пошла к машине с мыслью: вот так – больше никогда! Но, видно, там кто-то сообразил-таки, что певичке надо бы подарить цветы. Я была уже около авто, когда нетрезвый мужчина вынес букет. Скорее всего, это был подаренный кем-то кому-то букет, и я бы не взяла его. Но когда он подошел ближе, то увидел, что я стою босая и в том же наряде, что и на сцене. Он как-то протрезвел, что ли, стал молча открывать и закрывать рот, попытался перехватить букет, но он у него рассыпался, и розы упали мне под ноги. Красные розы на белом – это красиво! Я наступила на них и села в машину. Они потом звонили, извинялись, восхищались и расспрашивали. В общем, расстались друзьями.

– Почему на белом, это же асфальт – или что там было? – Илья застыл с вилкой в руке.

– Да снег это был, зима же, – небрежно махнула рукой Марина.

Илья был поражен. И не только (вернее, не столько) ее внезапным откровением, но и тем, что чувствовал себя необыкновенно! Он хотел есть всякие вкусности (нимало не заботясь об их сочетаемости друг с другом) и слушать это необычное существо, сидевшее напротив.

Хотя бы раз в неделю.

«…Квартира как моя – тысяч на восемьсот. Одна мама?.. Из клиники она может уволиться и готовить мне… а ее выступлениями займусь я! Раз полная – может быть глубокий голос, а босиком – дополнительный шанс выделить ее из толпы певиц. Внешность не ахти, конечно, но с макияжем, в свете софитов… Наверное, ничего, раз ее хотят видеть. Интересно, сколько она берет за выступление? Всех Вить – на хрен… Да, наверное, еще и куча поклонников в забитых соцсетях», – его мозг-компьютер всегда работал в многозадачном режиме.