Том Шарп - Уилт

– Говорю вам, я миссис Ева Уилт, – закричала она, но в трубке послышались короткие гудки. Ослабевшей рукой Ева положила трубку. Генри в полицейском участке… Генри ее убил… Господи! В этом мире все сошли с ума. И она здесь в чем мать родила в доме викария… Ева не имела представления, где она находится. Она набрала 999.

– Справочная слушает. С кем вас соединить? – спросила телефонистка.

– С полицией, – ответила Ева. – Послышался щелчок и затем мужской голос.

– Полиция слушает.

– Это миссис Уилт, – сказала Ева.

– Миссис Уилт?

– Миссис Ева Уилт. Правда ли, что мой муж убил… Я хочу сказать, что мой муж… Господи, я не знаю, что сказать.

– Вы говорите, что вы миссис Уилт, миссис Ева Уилт? – спросил мужской голос.

Ева кивнула и сказала:

– Да.

– Так-так, – сказал мужчина с сомнением. – Вы совершенно уверены, что вы миссис Уилт?

– Конечно, я уверена. Я потому и звоню.

– Можно поинтересоваться, откуда вы звоните?

– Не знаю, – сказала Ева. – Понимаете, я в этом доме, и у меня нет одежды… О Господи! – Викарий возвращался по дорожке к дому.

– Дайте мне ваш адрес.

– Я больше не могу говорить, – сказала Ева и повесила трубку. Чуть поколебавшись, она схватила плющ и выбежала из комнаты.

– Говорю вам, не знаю я, где она, – сказал Уилт. – Наверное, вы могли бы найти ее в списке пропавших лиц. Из сферы реальности она переместилась в сферу абстракции.

– Что, черт возьми, ты имеешь в виду? – спросил инспектор, протягивая руку за чашкой кофе. Было уже воскресенье, одиннадцать часов утра, но Флинт стоял на своем. Оставалось двадцать четыре часа, чтобы добиться правды.

– Я всегда предупреждал ее, что трансцедентальная медитация таит опасности, – сказал Уилт, пребывая в смутном состоянии между сном и бодрствованием. – Но она продолжала.

– Что продолжала?

– Трансцедентально медитировать. В позе лотос. Может, на этот раз она зашла слишком далеко. Возможно, произошла метаморфоза.

– Мета что? – подозрительно спросил инспектор.

– Превратилась каким-то чудесным способом во что-то другое.

– Уилт, ради всего святого, если ты опять про этот свиной паштет…

– Я имел в виду что-то духовное, прекрасное, инспектор.

– Сильно сомневаюсь.

– Да вы сами подумайте. Вот я сижу здесь с вами, в этой комнате, и все это проистекает от моих прогулок с собакой и мрачных мыслей об убийстве своей жены. В результате пустых мечтаний я приобрел репутацию убийцы, не совершив никакого убийства. Кто возьмется утверждать, что Ева, чьи мысли были однообразно прекрасны, не заработала равнозначно прекрасного вознаграждения? Как вы любите говорить, инспектор, что посеешь, то и пожнешь.

– Я уповаю на это, Уилт, – сказал инспектор.

– Да, но где же она? – спросил Уилт. – Объясните мне. Тут нужны не просто предположения, а…

– Мне тебе объяснить? – заорал инспектор, опрокинув чашку с кофе. – Это ты знаешь, в какую дыру ты ее засунул, в какой смеситель для цемента или инсинератор.

– Я говорил метафорически… то есть риторически, – сказал Уилт. – Пытался представить, во что бы превратилась Ева, если бы ее мысли, какие ни есть, стали реальностью. Я в душе мечтал стать безжалостным человеком действия, решительным, плюющим на мораль и угрызения совести, Гамлетом, превратившимся в Генриха Пятого, только без той патриотической страсти, которая заставляет предполагать, что он бы не одобрил Общий рынок, Цезарем…

С инспектора Флинта было довольно.

– Уилт, – прорычал он, – плевать я хотел на то, кем ты собирался стать. Мне нужно знать, что случилось с твоей женой.

– Я как раз собирался об этом сказать, – заметил Уилт. – Сначала надо разобраться, что я за человек.

– Я знаю, что ты за человек, Уилт. Проклятый болтун, жонглирующий словами, шибанутый убийца логики, лингвистический Гудини 18, энциклопедия никому не нужных сведений… – На этом метафоры у инспектора Флинта кончились.

– Блестяще, инспектор, просто блестяще. Сам бы лучше не сказал. Убийца логики, увы, не своей жены. Разумно рассуждая, Ева, несмотря на ее прекрасные мысли и медитацию, на самом деле так же мало изменилась, как и я. Потустороннее ее избегает. Нирвана ускользает у нее из рук. Красота и правда ей не даются. Она носится за чистотой с мухобойкой в руке и посыпает антисептиком унитазы самого ада…

– Ты говоришь об этом антисептике, наверное, уже в десятый раз, – сказал инспектор, внезапно обеспокоенный новым ужасным подозрением. – Ты не…