Том Шарп - Уилт

– Все?

– Ну, не все, так большую часть. Надо же мне было произвести впечатление на эту крошку с сиськами.

– Для этого совершенно необязательно скупать полмагазина.

– Гаскелл, солнышко, дай мне закончить, – сказала Салли. – Она же маньяк, прелестный, очаровательный, одержимый маньяк. Она не в состоянии посидеть ни минуты, чтобы что-нибудь не чистить, прибирать, драить или стирать.

– Нам только и не хватает в доме еще одной одержимой женщины. Кому нужны две?

– Две? Разве я маньяк?

– С моей точки зрения, маньяк, – ответил Гаскелл.

– Но у той есть сиськи, крошка, понимаешь, сиськи. Короче, я пригласила их на вечеринку в четверг.

– Какого черта?

– Ну, я тебя сто раз просила купить мне посудомоечную машину, но воз и ныне там. Поэтому я решила раздобыть ее себе сама. Такую симпатичную старательную маниакальную посудомоечную машину с сиськами.

– Господи, – вздохнул Гаскелл. – Ну и сучка же ты.

– Генри Уилт, – сказала Ева на следующее утро, – ты зануда. – Генри сидел в постели. Чувствовал он себя просто ужасно. Нос болел еще сильнее, чем накануне, голова разламывалась, и он провел полночи, смывая антисептик со стенок унитаза. Его настроение не улучшилось от того. что его разбудили и обозвали занудой. Он взглянул на часы. Было уже восемь, а в девять у него были занятия в группе каменщиков. Он вылез из постели и двинулся в ванную комнату.

– Ты слышал, что я сказала? – спросила Ева, тоже выбираясь из постели.

– Слышал, – ответил Уилт и тут увидел, что она голая. Голая Ева Уилт в восемь часов поутру представляла собой почти такое же душераздирающее зрелище, как и пьяная Ева Уилт в пижаме лимонного цвета и с сигарой в зубах в шесть часов вечера. – Какого черта ты ходишь здесь в таком виде?

– Кстати о виде. Что это с твоим носом? Наверное, ты напился и грохнулся. Он весь красный и распухший.

– Он действйтельно красный и распухший. И чтоб ты знала, я вовсе не грохнулся. Теперь, Христа ради, не путайся под ногами. У меня лекция в девять.

Он протиснулся мимо нее, прошел в ванную комнату и посмотрел на свой нос.

Вид у него был ужасный. Ева вошла следом за ним.

– Если ты не падал, то что же тогда случилось? – настойчиво спросила она.

Уилт выдавил пену из тюбика и осторожно размазал ее по подбородку.

– Ну? – спросила Ева.

Уилт взял бритву и подставил ее под струю горячей воды.

– Несчастный случай, – сказал он.

– Не иначе как столкновение со столбом. Так я и знала, что ты пьянствовал.

– С наборщиком, – невнятно сказал Уилт и начал бриться.

– С наборщиком?

– Вернее, меня ударил по лицу один особо задиристый ученик-наборщик.

Ева уставилась на его отражение в зеркале.

– Ты что, хочешь сказать, что студент ударил тебя при всех?

Уилт кивнул.

– Надеюсь, ты дал ему сдачи.

Уилт порезался.

– Нет, черт побери, – сказал он, пытаясь остановить кровь. – Ну вот, посмотри, что из-за тебя произошло.

Ева на жалобу внимания не обратила.

– Ты должен был дать ему сдачи. Ты не мужчина.

Уилт положил бритву.

– Меня бы уволнля. Да еще поволокли бы в суд, обвинив в нападении на студента. Прекрасная идейка, ничего не скажешь.

Он взял губку и вымыл лицо.

Ева отступила в спальню, удовлетворенная исходом спора. Теперь о пижаме лимонного цвета будет забыто. Она выбросила из головы терзания о своем маленьком расточительстве, заменив их чувством обиды, которое на время полностью вытеснило все другие мысли. К моменту, когда она закончила одеваться. Генри съел свою овсянку, выпил полчашки кофе и уже мучился в автомобильной пробке у поворота. Ева спустилась вниз, приготовила свой завтрак и приступила к ежедневной уборке, чистке, стирке, обработке порошком и т.д.

– Следование целостному подходу, – говорил доктор Мейфилд, – является неотъемлемой частью…

Шло заседание Объединенного комитета по развитию гуманитарных наук. Уилт ерзал в своем кресле, мечтая оказаться в другом месте. Доклад доктора Мейфилда «Знания учащихся и внешкольные занятия» был ему совершенно неинтересен и, кроме того, был настолько закручен и монотонен, что Уилт с трудом удерживался, чтобы не уснуть. В окно ему хорошо видны были машины, работающие на строительстве нового административного корпуса. Контраст между практической деятельностью на улице и абстрактными теориями доктора Мейфилда был разительным. Если доктор действительно рассчитывал, что ему удастся внушить какие бы то ни было знания газовщикам из 3-й группы, то он наверняка не в своем уме. Хуже того, его проклятый доклад неизбежно вызовет споры об учебных часах. Уилт посмотрел вокруг. Здесь были представлены все фракции: новые левые, левые, старые левые, независимый центр, культурные правые и реакционные правые.