Славомир Мрожек - Хочу быть лошадью - Сатирические рассказы и пьесы

Время прошло быстро. Наконец мы сердечно обнялись. Увы, я не мог сжать его двумя руками, как он меня. Боюсь, что я показался ему человеком сухим и скрытным. Домой я возвратился ползком, так как в пустынных улицах свистели пули близорукого старичка.

Оказалось, что хозяйка закрыла дверь на крючок. В отчаянии метался я по саду, заглядывая в окна. В некоторых еще горел свет, в том числе и в окне моей соседки. Я видел ее. Она была очень легко одета и дрожала от холода. Мне стало ее так жалко, что я едва не расплакался. Ну как можно так наплевательски относиться к своему здоровью?

Спал до полудня, потому что лег поздно. В полдень — две важные новости. Первая: относительно второго заседания генерального штаба, на котором постепенно начал распадаться центр из-за точки зрения его членов на позицию, занятую как ультралевой и левой группировками, так и тремя выделившимися группами из правого крыла. И вторая новость: в ратуше состоялся прием. За проявленную самоотверженность и бдительность в борьбе с врагом наш старичок получил медаль и новую винтовку с оптическим прицелом. Я сразу же побежал в аптеку, чтобы запастись йодом и бинтом, которые отныне всегда буду носить с собой. Не обошлось и без небольшого скандала. Из-за близорукости старичок прикрепил медаль вверх ногами. На сделанное ему по этому поводу замечание — ответил беглым огнем. Крикнув, что не пропустит ни одного врага, старик побежал в центр города. Награда повысила его самоотверженность. Какая полнота благородных намерений в этом человеке, какой энтузиазм!

И все-таки жизнь в городе для меня мучительна. Хорошо бы поехать за город. Полежать где-нибудь на траве, чтобы над тобой были только свободно плывущие облака. Удержится ли погода? Боже мой, в нашем городе столько красивых соборов и памятников. Времена года меняются так чудесно, словно природа сама заботится о непрерывающемся спектакле и незаметно меняет декорации. Я уверен, что, поднявшись на стены, где-то там, с передовых укреплений, можно увидеть юг, увидеть ничем не ограниченный мир. Есть ли что-нибудь прекраснее, чем в пять часов утра в летний день стоять на берегу моря, по которому сейчас поплывешь на юг, все на юг? Наверно, есть — и именно эта уверенность побуждает меня весело скакать, устремляясь все дальше и дальше. Разумеется, мысленно. Отсутствие приличных подтяжек беспокоит меня все больше и больше. Из-за незнания практической жизни я не могу помочь себе сам, а стыд не позволяет мне просить о помощи. Каждую минуту происходят новые события. Издано официальное коммюнике: выстрел из пушки по врагу наконец-то состоится завтра.

Это повлекло за собой множество хлопот. Одна из инструкций обязывает каждого гражданина обзавестись собственной каской для ношения во время осады, а особенно для выхода в День Выстрела. Поднялась суматоха, моя хозяйка что-то парила и шила, а потом вошла в мою комнату в фетровой каске, сшитой из старого берета, в котором она ходила еще в школу, когда была маленькая. Беретик этот она достала из сундука на чердаке.

— Ну как, хорошо? — спросила она неуверенно, словно смущаясь.

Я был ошеломлен: все это она проделала тихо, без воркотни и громких проклятий, как делала обычно, когда исполняла приказы властей, что могло бы меня подготовить.

— Хорошо, — сказал я, — в этом вы кажетесь совсем молоденькой. Только, знаете, она все же не такая жесткая, как надо. Каска должна быть твердой.

— Что я могу сделать? — огорчилась она. — Я парила ее, как могла.

— Не в этом дело, — мягко пробовал я завладеть ее вниманием, — вы знаете, это на случай, если… А нет ли у вас какого-нибудь куска жести или хотя бы сковородки, может быть, какого-нибудь старого ненужного чайника…

Что касается меня, то я нашел очень простой выход. Когда соседка вышла, я выдернул лилию из горшка и надел его на голову. Правда, это не предохраняло даже от осколков, но об этом я не заботился, я хотел быть спокойным на случай контроля. Только через минуту мне пришла мысль, а вдруг лилия действительно понадобится нам на рождество?

Вечером, желая немного отдохнуть после полного хлопот и приготовлений дня, я отправился прогуляться на кладбище. И действительно, я нашел там то, чего никак не ожидал: мир и тишину, очень успокаивающую после путешествия по улицам, переполненным возбужденными людьми, которые уже почти поголовно были в касках. Все спешили, желая побыстрее сделать свои дела перед завтрашним праздником, когда магазины будут закрыты. Медленно идя по аллее, я наткнулся на неоконченный обелиск, сооруженный на громадной могиле двух рыбок, погибших в первый день осады.