Дмитрий Ненадович - Повесть о потерянном времени

— А как же внезапная диарея, безотчётное чувство страха и всякая другая «бермудская» хрень?

— Это запущенные нами же слухи. Чтобы не шлялся кто попало.

— Все понятно. Ну, желаю здравствовать. Пора мне, пожалуй, к геологам. Пока еще в сознании. Выражаю вам благодарность от имени Главкома РВСН.

— На хер нам твой главком вместе со своей благодарностью сдался! Ты от себя выразил, и нам на сегодня этого вполне достаточно. Даже на завтрашнее утро хватит.

Аккуратно упаковав документы, Сергей с помощью водителя «КРАЗа» быстро посадил на жесткую сцепку новенький, похожий на крокодила «ЗИЛ», и они отправились навестить прозябающих в калужском лесу геологов. Геологическую партию они отыскали довольно быстро. Поляна, на которой разместилась партия, была сплошь заставлена строительными вагончиками и автомобилями «ГАЗ-66» со смонтированными на них разнокалиберными буровыми установками. Выяснив у одного из сильно помятых жизнью буровиков примерное местонахождение начальника партии, Сергей немедленно приступил к его поиску. Начальник неожиданно быстро нашелся в самом первом вагончике, в который заглянул Сергей. Старлей сразу распознал его по сильно озабоченному выражению лица и бирке, пришитой к нагрудному карману спецовки. На бирке так прямо и было написано: «Начальник партии». Начальник был занят тем, что играл сам с собой в нарды. Сидя на краю обычной железной армейской койки, покрытой армейским же одеялом, он поминутно переворачивал доску и шумно бросал на нее глазастые кубики.

— Кто побеждает? — войдя, поинтересовался Сергей.

— Пока ничья, — не проявляя никакого интереса к вошедшему, произнес начальник, явно озабоченный ситуацией на доске.

— А Вы попробуйте лошадью пойти. Может, хоть это поможет вырваться вперед?

— Чего-чего? — Не понял геологический начальник и, наконец, подняв голову, пристально осмотрел старлея. — Во как. Вооруженные силы припожаловали. Чем, как говорится, обязаны?

— Да вот, спасаю планету от ядерной катастрофы. Восстанавливаю, так сказать, ядерный паритет.

— Достойная миссия. И что? Получается?

— С переменным успехом.

— В чем же загвоздка?

— А загвоздка вот в чем, — Сергей выложил на доску перед начальником уже изрядно помятые и заляпанные пальцами недавних благодетелей списки автозапчастей, — вымениваю, понимаете ли, железяки на «жидкие доллары».

— «Жидкие доллары»? Хм. Мы это очень даже уважаем. Зеленые империалистические доллары мы все время клеймим позором. Эти фантики стоят у нас 92 копейки в базарный день. А вот жидкие… Нынче мы их очень даже сильно уважаем. Они, можно сказать, пользуются у нас очень даже большим спросом. Как говорится: спасибо родной партии за заботу о нашем алкоголизме.

— Ну так, за чем же дело встало? Налицо обоюдный интерес. Опять же нельзя забывать про нарушенный паритет… Мы же с Вами, надеюсь, патриоты?

— Вне всякого сомнения. Патриотизма у нас — хоть отбавляй. Сейчас отыщем нашего главного механика, если он еще на выходные в Москву за водкой не умотал, и попытаемся реализовать свой патриотический порыв. Кстати — Борис Степаныч.

— Очень приятно, Сергей.

Они вышли из вагончика и углубились в лес. Вдоволь наспотыкавшись на торчащих отовсюду корневищах Сергей и Борис Степаныч вскоре вышли на берег небольшой лесной речушки-переплюйки к какому-то странному шалашу. Шалаш имел довольно внушительные размеры и обладал какой-то поразительной кривобокостью. Видимо, он был сооружен настолько «наспех», что не совсем укладывалось в голове: за счёт чего он мог сохранять вертикальное положение. Из уродца-шалаша доносились весьма характерные для определенного рода процессов мужское сопение и женское повизгивание.

— Ну все нормально, — шепотом известил Сергея Степаныч, — не уехал. Бабу себе где-то нашел. Не будем мешать — дождемся оргазма.

— А он случайно не половой гигант с постельной кличкой «неутомимый»? Не придется ли нам тут битый час бродить и изнывать от здоровой зависти? Скоро смеркаться начнет. Солнце скроется, муравейник закроется. Мой муравейник закрывается в 19.00. Опоздаешь — скандал, а позвонить и предупредить неоткуда.

— Как это неоткуда? У нас тут хоть и дикость вокруг, а телефонная связь имеется. Вернемся и позвоним, куда Вам надо, из моего вагончика.

Наконец из шалаша донеслись предсмертные вопли пронзенной стрелой серны, заглушившие ликующий возглас удачливого охотника, и все в округе разом умолкло. Не стало слышно пения птиц и стрекотания кузнечиков. Испуганная природа временно затаилась. Подождав для приличия минут пять, Степаныч, громко топая кирзовыми сапогами подкрался к шалашу и, деликатно покашляв, для того, чтобы быть гарантированно услышанным, гулко постучал костяшками пальцев по самой толстой ветке, составляющей основу этой патриархальной конструкции. В этот момент случилось неожиданное. Шалаш мгновенно сложился и рухнул, погребя под своими ветвями неистовых прелюбодеев. Что послужило причиной этой локальной катастрофы, было не совсем понятно. С одной стороны, шалаш был изначально сооружен со значительными отклонениями от дедовских технологий, но, с другой стороны, кто может уверенно утверждать, что дедовские технологии предусматривали такую интенсивную эксплуатацию? Наши предки сооружали шалаши, в основном, для отдыха во время зноя в сенокос. А тут такое…