Дмитрий Ненадович - Повесть о потерянном времени

Ловля головастых ротанов из поганых болот была самым увлекательным делом, которым можно было заняться в ходе проведения такого скучного мероприятия, как обеспечение связью Ракетных войск стратегического назначения, и Поникаров, облачившись в свои личные, неформенные болотные сапоги, временами ставил рекорды окрестных побережий. Пользуясь преимуществом своей не казенной амуниции, он умудрялся пролезать в такие трясинные места, где громадными стаями охотились на головастиков непуганые никем эти полурыбы-полулягушки. Пробравшись и подсунув под нос самого большого из сидящих в засаде ротанов громадных размеров крючок с наживленным на нем головастиком, Андрею силой своего убеждения всегда удавалось доказать туповатой рыбине необходимость немедленного заглота троянца-головастика. Ротаны обычно так проникались этой необходимостью, что заглатывали громадный крючок до кончика глупого своего хвоста, и достать его без проведения срочного хирургического вмешательства не представлялось никакой возможности. Капитан этим рыбодерством никогда не занимался. Не капитанское это было дело. Этим занимались дежурившие на болотистом берегу бойцы. В их обязанности входило своевременное нанизывание на крючок головастиков, снятие с крючка убежденных капитаном ротанов, а так же выуживание самого капитана из периодически засасывающей его трясины специальным тросом. Трос перебрасывался через толстую ветку стоящего на топком берегу дерева и крепился на капитанском поясе. И в тот напряженный для далекой супруги капитана момент, когда его гениталии готовы были уже скрыться в холодной мутно-тухлой воде, бойцы дружно повисали на другом конце троса, и капитан со звуком: «Чпок!» победно взмывал над слегка взволнованной поверхностью, роняя в болотную жижу ошметки протухшей тины. Взмывал и хищным орлиным взором принимался осматривать просторы простиравшейся внизу акватории в поисках нагуливающего бока косяка. Найдя искомое, капитан плавно раскачивался на тросе и, подав бойцам особый сигнал слегка обструганной веткой-удочкой с наспех притороченной к ее концу веревкой-леской, почти бесшумно плюхался на очередной участок болотной топи. И таким образом не состоявшийся карьерист иногда умудрялся за час убедить целое ведро отборнейших ротанов, достойных украсить витрины обоих столичных елисеевских магазинов сразу. Но военные не спешили делиться своими трофеями с этими элитарными торговыми точками. Капитан никогда сам ротанов этих не ел и, закончив охоту, сразу же покидал недавнее ристалище, удовлетворившись поступившим в кровь адреналином, а нагулявшиеся на свежем воздухе и слегка одичавшие в лесу бойцы сжирали все выловленные деликатесы тут же на месте лова. Прямо здесь, на этом вонючем болоте. Тут же разводили они костерки, демаскирующие своими дымами секретное военное стойбище, обмазывали самых крупных из убежденных рыбьих особей глиной и безжалостно кидали их в огонь. Когда глина затвердевала и вместо рыбьих особей в костре образовывались причудливые керамические шкатулки, их немедленно извлекали из огня и кололи на пеньках как орехи. Внутри керамической скорлупы бойцов ожидало очищенное глиной от жесткой ротаньей шкуры белое сочное мясо этих морских хищников. А из особей, что помельче были, храбрые советские воины варили пахнущую болотом уху. Все это с диким аппетитом и в мгновение ока сразу же воинами съедалось. А сверху, привлеченные дымами костров, на них взирали своими оптическими глазами удивленные спутники супостатов: «Что это такое? Что они едят? Неужели этих отважных воинов ничем другим никто не кормит?» А на самом деле, все объяснялось очень даже просто: все эти нехитрые болотные яства значительно превосходили по вкусу и качеству повседневную бурду, каждодневно булькающую в глубинах котлов военных кухонь. Это изнеженные воины супостатов бродят по своим столовым с подносиками, терзаясь проблемой выбора: «Что же бросить в тарелку на этот раз? Стейк из свинины или говядину с кровью?» Нашим военным такие проблемы ни в какие времена были не ведомы. А потому как победители они — по определению. Это определение когда-то было сформулировано самим фельдмаршалом Суворовым. Великий полководец как-то сказал, что несмотря ни на что мы все равно всех победим. Почему? Да только потому, что мы — русские. А раз не смотря ни на что победим, то зачем тогда вообще кормить-то их? Воинов этих. Все равно ведь они всех, когда надо будет, замочат. От голодной злости всех разорвут. Поэтому-то и песни про строгий воинский рацион ныне принялись сочинять: «Немного крупы перловой, немного коры дубовой, немного дорожной пыли, немного болотной тины, — солдат не умрет голодным!»