Александр Никонов - Анна Каренина, самка

Анна выбежала на продуваемую атмосферными вихрями площадку, не закрыв за сбой поворотную панель, и на мгновение задохнулась. Она быстро оглянулась и заняла, как ей показалось, выгодную позицию. Следом за ней на площадку выскочил брачный самец:

– Анна! Анна! Что ты затеяла?!

– Ничего, друг мой, ничего. – Ветер интенсивно трепал шерсть на голове Анны. Кожные покровы передней части ее головы раскраснелись из-за прилива транспортной жидкости. – Можешь встать здесь. Я хочу сказать… Я хочу тебе сказать… Смотри!

Каренин на мгновение отвернулся в ту сторону, куда указывал манипулятор возбужденной самки. Анна сделала быстрое движение вперед и с криком двумя руками толкнула Каренина вперед. Организм Каренина сорвался с площадки и тут же пропал в тесном пространстве между вагонами, где бешено мелькали шпалы. Его жизненный цикл прервался.

Шедший вдоль вагона Родион увидел только отшатнувшуюся спину Анны. Многократно отработанным движением он выхватил из-под полы топор и, сам не чувствуя себя и не веря себе до конца, метнул свое ужасное орудье вперед. Сделав три или четыре оборота, топор с крайне неприятным стуком ударной частью вонзился в Анну, организм которой, нелепо взмахнув передними конечностями, рухнул вниз на пол площадки. Жизненный цикл Анны прервался.

Подскочивший Родион, за секунду оглядев пространство, не увидел заветной емкости, памятной ему со времени последнего посещения Анны в ее столичном жилище.

«Значит, в купе!» – Родион развернулся, намереваясь броситься туда, и увидел в конце коридора вошедшего Рахметова. Между ними было едва ли восемь шагов.

Растерянность длилась не более секунды. Адреналин, разносимый транспортной жидкостью внутри организма юного самца, вносил сильную помеху в его мыслительные способности. Он уже не помнил, что в ближайшем будущем этот самец будет ему полезен в зарабатывании универсальных единиц эквивалента ценности. Кора мозга почти отключилась. В сию минуту Родион понимал только одно – перед ним препятствие и свидетель.

Рахметов, увидев за спиной Родиона лежащую в недвусмысленной позе Анну и видя безумные органы зрения юного самца, мгновенно оценил обстановку, поняв, что оказался не в том месте и не в то время. Его правая верхняя конечность нырнула в складки искусственной шкуры, манипуляторы сжали метательную машинку.

– Господи! Что здесь происходит?!. – Этот истошный крик, раздавшийся сзади, из-за спины Родиона словно столкнул лавину действия.

Не оглядываясь, но поняв, что еще кто-то стал лишним свидетелем, вконец обезумевший Родион выхватил из-за длинной полы второй топор, перекинул его в правую конечность, сделал замах…

Рахметов вырвал разгонную машинку, передернул затвор…

Ухнув, Родион сделал сильнейший бросок…

Рахметов указательным манипулятором несколько раз запустил реакцию бескислородного горения, направив разгонную трубку вперед…

Топор с тем же неприятным звуком повредил организм Рахметова. Самец потерял равновесие, и планета притянула его к полу движущегося вагона. Жизненный цикл Рахметова прервался.

Изрешеченный Родион, привалившись к стенке, мягко сполз вниз, оставляя на стенке широкий красный след транспортной жидкости и открывая за собой изумленного Базарова. Жизненный цикл Родиона прервался.

Изумленный вид Базарова был вызван главным образом тем, что в его голове имелось теперь нештатное отверстие, образовавшееся разгоняемым материалом и расположенное чуть выше органов зрения. С таким отверстием организм Базарова функционировать не мог. Его жизненный цикл прервался. Но он еще около секунды стоял на месте, после чего рухнул как подкошенный, выронив несомую емкость. При ударе о пол емкость открылась, и оттуда высыпались небольших размеров живые существа, которые начали самостоятельное передвижение.

– Ква! Ква! – кричали эти нелепые существа, прыгая во все стороны и даже не подозревая, что здесь только что разыгралась ужасная трагедия.

Когда горячая пыхтящая конструкция мягко подкатилась по направляющим к столичному перрону, из ее управляющей кабины спрыгнул на поверхность планеты невзрачный организм, который мог привлечь внимание лишь тем, что голова его, прикрытая сверху плоским куском тканого материала с козырьком, была безобразно лысой.