Александр Никонов - Анна Каренина, самка

Перед самым отъездом агент по имени Азеф сообщил ему, что цель находится в кабине управления составом, куда пройти будет нелегко, но надо. А проникнув, нужно просто задействовать устройство, увесисто оттягивающее его облачение. Устройство исполнения представляло собой небольшую метательную машинку, которая состояла из разгонной трубки и небольшого запаса разгоняемого материала. Сам разгон осуществлялся за счет экзотермической реакции, поэтому каждая порция разгоняемого материала была интегрирована с реактором и инициатором реакции. Хитрость состояла в том, что реакция была управляемой и начиналась только тогда, когда разгоняемый материал с реактором размещался напротив разгонной трубки. Рахметову нужно было только инициировать реакцию и послать одну или две порции разгоняемого материала в исполняемого самца. По задумке, материал должен был передать часть своей кинетической энергии туловищу самца, необратимо нарушив тем самым метаболизм его организма и прервав жизненный цикл.

По мере приближения к Санкт-Петербургу юный самец Родион испытывал все большее беспокойство. Огромный долг в пятьдесят рублёв висел на нем, мучая сознанием принципиальной неотдаваемости. Кроме того, Родион помнил информацию самки Анны о том, что она всюду берет с собой емкость с универсальными единицами, в которой, по всей вероятности, лежат и ее драгоценности. Нужно только дождаться, когда ее брачный самец понесет свой организм в специализированное помещение для удаления из организма шлаков, зайти и купе и быстренько обтяпать дельце.

Юный самец оглянулся по сторонам и заметил сидящего напротив престарелого самца, голова которого изрядно поросла шерстью со всех сторон.

– Простите, – обратился юный самец к матерому.

– Да-да, юноша.

– Вы, я вижу, человек вполне приличного свойства…

Матерый самец издал несколько немодулированных звуков.

– Да уж, понимаю ваше беспокойство, молодой человек! Сам с тревогою брал билет в третий класс, ну да ничего не попишешь: сильно проигрался и вот теперь приходится добираться домой с народом. Не поверите, в Гельсингфорс ехал первым классом, а там в ресторане цыган заказывал… Но, увы! Карты! Проклятые карты! Даже на билет домой пришлось занимать… Как вас зовут, мой робкий друг?

– Родион. Я студент…

– Да уж вижу. А меня Федор Михайлович. Будем знакомы.

– Федор Михайлович, вы не могли бы присмотреть за моими тюками? Я отлучусь ненадолго.

– О чем вопрос!.. Вот эти два? Я надеюсь, вы не бомбист, и я не взлечу на воздух?

Матерый самец вновь издал несколько немодулированных звуков. Видимо, несмотря на проигрыш, у него было хорошее настроение.

– Я скоро, – зачем-то повторил Родион, вставая и уходя вперед.

Федор Михайлович внимательно проводил его взглядом.

– Родион!

– Да? – оглянулся юный.

– Бог в помощь!..

По мере приближения к Санкт-Петербургу самец Базаров почувствовал смутное беспокойство. Некоторое время он сидел на своем месте, глядя в световой проем и силясь понять природу этого беспокойства, поскольку уж ему-то было беспокоиться совершенно не о чем! Через некоторое время, однако, его мозг нашел, что, возможно, причина беспокойства в том, что самка Анна, встреченная им перед посадкой, не так поняла его добрые чувства и, наверное, даже обиделась на его из-за этих дурацких лягушек. Базаров вспомнил массивные молочные железы Анны и решил извиниться.

Он поднялся и, прихватив передней конечностью свою ношу, вздохнул и пошел по проходу. Вагон качало, и Базаров, для которого, как и для всех особей его вида, вертикальная ходьба на нижних конечностях была штатным режимом перемещения, раскачивался, стукаясь организмом о стенки вагона.

По мере приближения к Санкт-Петербургу рабочий Николаев, как он себя называл, испытывал все большее беспокойство. Его волновал дым. Он опасался, что, когда прибудет в столицу, его свободная от шерсти голова, а также вся искусственная шкура будут грязными от копоти. Кроме того, привыкший вращаться в кругах высокоранговых особей, рядом с низкоранговой обслугой он чувствовал себя не в своей тарелке. От особи, которая интенсивно забрасывала в зону реакции твердое топливо, неприятно пахло выделениями, а руководитель несущегося агрегата излучал из ротовой полости такой густой запах лука, что самец Николаев предпочитал отворачивать набалдашник воздуховода в сторону светового проема, благо тот не был закрыт прозрачным материалом, и оттуда пёр свежий воздушок. Параллельные направляющие на данном участке местности были проложены с ненулевой кривизной, поэтому, оглянувшись назад, самец Николаев заметил на площадке одного из вагонов какое-то движение. Однако что там творится, он разобрать так и не сумел.