Эрленд Лу - Фвонк

Фвонк кивает.

«Но ты не был застрельщиком?»

«Нет».

«Хотя и знал».

«Не то чтобы прямо знал, но…» — говорит Фвонк.

Йенс смотрит на него, внезапно посерьезнев:

«Так тебя коснулось падение нравов?»

Фвонк колеблется.

«Это нехорошо, — твердо говорит Йенс. — Нравы надо хранить на высоте и в чистоте. Я бы предпочел, чтобы ты снюхался с овцой, это неприемлемо и противоестественно, но в этом есть своя экзотика, из-за чего эти проступки списываются по отдельной статье. Но падение нравов в трудовом коллективе — совсем другое дело, как въестся, уже не вытравишь, и это всегда истории с нехорошим концом».

«Но это не я, — говорит Фвонк, — я ничего не делал, в смысле, сам я ничего не делал».

«Конечно-конечно, все так говорят, — комментирует Йенс. — Но ты не осужден и не в розыске?»

«Нет».

«Тогда все постепенно образуется, вот увидишь, — говорит Йенс. — И люди поймут, что ты навсегда покончил черт-те с чем и ратуешь за возрождение нравов. Народ мудр, к тому же сами они такое творят!.. Факт, что падение нравов коснулось даже друга премьера, только их ободрит. Люди почувствуют, что они не одиноки в этом, а норвежцы любят чувство общности. Возможно даже, твоя причастность к падению нравов сделает меня народным президентом, мне это дико нужно! Во всяком случае, так Йонас говорит. Фрукточница еще будет завидовать, что у меня есть ты. Потому что ты станешь связующим звеном между мной и народом с его склонностью к подрыву устоев, благодаря тебе и я буду выглядеть как простой, нормальный человек, который одной ногой все-таки вляпался в жизненную грязь, а то я слишком положительный, понимаешь? Мне необходимо перестать быть всегда правильным Йенсом, который по всем статьям страшно далек от большинства обычных граждан. Фвонк, короче говоря, все это скорее хорошо. Ты — большинство обычных граждан, у меня с тобой отличный контакт, и это еще сослужит службу отечеству, возвысив его и меня».

134) Кровные братья вышли на один из двух балконов гостиничного номера полюбоваться Дунаем. «Великолепен, правда?» — сказал Йенс. Фвонк крепко вцепился в кованую решетку балкона в стиле ар-нуво.

Река поражала воображение. В ширину она никак не меньше трехсот метров. Фвонк был к такому не готов. Сколько всего я не знаю, думал он, а о скольком и не догадываюсь, что не знаю. Плавает Фвонк так себе. Если он упадет в Дунай, его унесет в Черное море, и газетам придется обсуждать, не падение ли нравов спровоцировало падение в воду, типа у покойного настолько помутилось в голове, что он поддался инстинкту смерти. Его кончина станет еще одним пятном на позорной памяти Общества спортивной и оздоровительной ходьбы.

135) Йенс собрался говорить о европейском национализме и опасности, которую тот несет. Вопреки своему желанию, он сделался гораздо более подкованным докладчиком по этому вопросу, чем лидеры большинства государств. Некие таящиеся под спудом силы, одинокие волки, которые изредка прорезываются на сомнительных интернет-форумах, но держат свои самые экстремистские мысли при себе, зная, что за ними присматривают. Что в состоянии противопоставить этому все мы? Что по силам сделать школам? Как можем мы, каждый в отдельности, осознать свою долю ответственности? Последние полгода он ни о чем другом, считай, не думал, ему не нужен написанный текст, чтобы говорить правильные вещи. Но поможет ли это? Он совсем не уверен, и это источник его постоянной усталости и потери иллюзий.

136) В ожидании друга Йенса Фвонк хотел совершить пробежку. Но едва он вышел на улицу, его как обухом ударило. На остановке трамвая между гостиницей и рекой оказалась масса брюхатых. И они держали под контролем переход, по которому Фвонк мог бы попасть в парк. Спаси и сохрани, ужаснулся он, да у них всемирная сеть. Они всегда знают, где я.

137) Фвонк сбежал назад в гостиницу и теперь шел по классическому бесконечному коридору с дверями по обеим сторонам, лифтами и холлами со старомодными диванами и цветами в кадках. Коридор трижды изгибается под прямым углом.

В целом гостиница производит солидное и убедительное впечатление. Руководители государств останавливаются здесь без малого сто лет, сообщает рекламная брошюра, здесь принимались решения, поглощалась еда, пился алкоголь, совершались совокупления, все это засело в стенах. Можно спуститься на лифте прямо в купальню, Фвонку ужасно хочется купнуться, но Йенс вынудил его пообещать, что он его дождется. «Это будет неинтересно, если ты накупаешься за целый день, — сказал Йенс перед уходом, — мы должны увидеть это одновременно и разделить впечатления, а если нет, то дружба врозь».