Юлия Винер - Былое и выдумки

Известная мера респектабельности начала возвращаться и ко второму этажу. Здесь стали нанимать помещения всяческие деловые и полуделовые люди: третьей руки адвокаты, начинающие зубные врачи, финансовые консультанты без собственных средств. Быстрой вереницей сменяли они друг друга на пути к преуспеянию либо к тюрьме, и лишь одна контора сидела на своем месте вроде бы прочно, не опасаясь банкротства и не торопясь к преходящему успеху. Притянутая сюда, словно магнитом, соседством соперницы этажом ниже, здесь располагала свое иерусалимское отделение сугубо правая (но все же не самая правая) партия Возрождения, Тхия.

У Тхии не было железной двери, и состояла она тогда, в отличие от МАПАМа, в правительстве, а не в оппозиции, но в остальном эти два горкома были чрезвычайно между собой схожи. Недаром и жили они друг с дружкой в мире и взаимном уважении. Оба размещались в прекрасных просторных апартаментах – у МАПАМа, по праву старшинства, побогаче, но и у Тхии недурно. Некий новый гражданин из России, заглянув ненароком в Тхию, зачарованно свистнул: «Две семьи могли бы жить!» (а если бы заглянул в МАПАМ, то и три-четыре) – на что получил суровый ответ: «А кто бы тогда о вашей алие заботился?»

И действительно. Обе партии интенсивно заботились об алие. Заседали, горячо обсуждали и принимали решительные резолюции, категорически требуя от правительства. И сами тоже делали немало. Обе партии не жалели денег, отправляя новых граждан в познавательные прогулки по стране. Заводили для них кружки рисования, шитья и хорового пения. Устраивали для них отдыхательные семинары по разным важным вопросам. Разница была лишь та, что Тхия, по относительной молодости лет, прямолинейно рубила при этом сплеча: «Айда со мной давить арабов, заселять оккупированные территории, и будет хорошо», а искушенный в битвах МАПАМ действовал больше через подрастающее поколение, точа по капле соблазн в чистые души: «Милости просим ко мне в кибуц, сядьте на мой пенек, скушайте мой пирожок…»

Словом, на выборах многим свежим гражданам было за что отблагодарить обе эти партии, отдав за них свои девственные голоса. К выборам оба отделения оживились, вымыли окна, распихали по шкафам папки с давно забытыми делами, смахнули пыль с агитационных материалов. Стали заглядывать на огонек, каждый на свой, тогдашние партийные вожди, как правые, так и левые. Начались собрания и заседания, забегали активисты с подносами, разнося легкое угощение, – стало интересно.

Состоялись наконец выборы, и в горкомах снова воцарилась благотворная для нашего дома тишина.

…На четвертый этаж деловая сфера распространялась с трудом. Лифта в доме нет, а ступеньки крутые; для преуспевающего дельца контора тут непрестижна, а для начинающего все же слишком дорога. Поэтому тут бестревожно проживали три «амидаровские» старушки. А в четвертой квартире поселилась я, предварительно изгнав оттуда Йоси с его духовитым товаром.

Я так легко говорю «изгнав», а далось мне это совсем нелегко. Йоси прочно обосновался в квартире, по-прежнему, видимо, считая ее своей, хотя на самом деле уже годы снимал ее у меня. Олека рядом со мной не было, поэтому квартплату Йоси выторговал себе невысокую. В разговорах он называл меня «сестрой» и объяснял, как он заботится о моих интересах.

– Я вижу, – говорил он, – что человек ты хороший, добрый. Но неопытный. А ты мне как родная сестра. Поэтому обмануть тебя будет просто грех перед Господом и собственной моей совестью.

Однако же и Господь, и собственная его совесть явно подсказывали моему «брату», что просто грех будет не обмануть меня. И греха этого он успешно и последовательно избегал.

Прежде всего он перенес свой косметический офис в ту каморку, где раньше была кухня. А две комнаты пересдал двум другим бизнесменам: большую под курсы подготовки к экзаменам на аттестат зрелости, а ту, что поменьше, под компанию с загадочным названием «Человеческие связи». Сделал он это, не спросив моего согласия, но я и не знала, что это против закона. И дохода Йоси получал ровно вдвое больше, чем платил мне.

Затем он предложил мне купить у него телефон, то есть телефонную линию. Без телефона, сказал он, тебе не обойтись, я же уступлю тебе гораздо дешевле, чем берет телефонная компания, а себе закажу новый. Я, разумеется, согласилась, заплатила, и он аккуратно перевел линию на мое имя. Мне и в голову не пришло, что следует немедленно мой новый телефон отключить. И Йоси на правах близкого родственника без стеснения им пользовался, пока связь не отключили за долгую неуплату счетов. Звонил Йоси много и часто, также и за границу, а международные звонки были в ту пору очень дорогие. Все телефонные счета к моменту моего вселения аккуратно сложены были на подоконнике, и все на мое имя. Хочешь снова подключить телефон – оплати все счета, наросшие проценты, а также штраф.