А. Нуне - Дневник для друзей

еще беседовали с ним о музыке, в которой он прекрасно разбирался. а я ни бум-бум.

фрау К. явно на меня обижена за мое долгое отсутствие и не скрывает этого.

до моего удаления на больничный у фрау К. почти каждый день были визитеры. она спускалась с ними в специально оборудованные гостевые комнаты, которыми практически никто не пользуется, а после ухода гостей приходила делиться со мной впечатлениями.

однажды пришла пара: мужчина, везущий женщину на инвалидной коляске. потом фрау К. привела их ко мне еще досидеть. женщина очень плохо слышала.

когда они ушли, фрау К., красящаяся к каждому визиту (я нередко заставала ее в бигудях), особенно она волновалась, когда к ней должен был зайти сосед, приглядывающий за ее квартирой, и вообще следящая за собой, не могла скрыть своего возмущения:

«мне неловко было их принимать: это моя бывшая коллега с супругом другой коллеги. он ушел от своей супруги и теперь ухаживает за этой. а она такая разболтанная: забыла свой слуховой аппарат, приходилось все время ей кричать. и очки надела, которые ее уродуют, хотя ей линзы прописали. и вообще не следит за собой. а он ее повсюду возит на коляске и терпеливо с ней носится. а она забыла даже причесаться!»

она или порвала и выбросила, или отдала мне почти все свои фотографии. оставила одну фотографию матери, детей и бывшего мужа: «я с ним давно не живу, он такой негодяй, бросил меня с детьми давно!», но как-то спустилась ко мне приодетая, с ярко накрашенными губами и подведенными глазами, и сказала волнуясь: «вы не могли бы сегодня, когда принесете мне торт, захватить еще и для моего гостя?» – «конечно! вы явно ожидаете какого-то важного гостя?» – «да ничего особенного! придет мой бывший муж. не сказать, что я в восторге, но ведь надо проявлять снисхождение, не так ли?».

фрау К. тоже раньше спускалась ко мне часто поболтать. надеюсь, ее обида скоро пройдет.

как-то раз сидели мы с ней в нашем кафе, спустилась жена одного из пациентов, единственная, которая сама кормит каждый день своего мужа и сама ему готовит. пришла подогреть ему еду и пожаловалась, что не знает, съест ли он, или ей подогревать потом другую еду, которую она тоже на всякий случай приготовила.

тут они с фрау К. отвели душу по поводу капризности мужчин и их неспособности переносить боль и лишения. тем более что у фрау К. свежи были еще впечатления от ее стыковки с любителем голландской системы эвтаназии.

да, контракт мне не продлили, несмотря на запрос со стороны хосписа. город экономит.

но тем лучше, попробую поискать работу все же в ближайших хосписах, а то жаль двух часов в день на дорогу.

пока работаю до середины ноября.

накануне возвращения на работу почти после двухнедельного отсутствия побывала на дне рождения старого знакомого, с которым давно не виделась.

в процессе последовательной беседы с глазу на глаз с его мамой и женой выяснилось, что они за это время обе заболели раком.

возвращалась из гостей с соседкой за столом, с которой, как выяснилось, мы оказались соседями и по жительству. по дороге узнала, что и она перенесла очень тяжелую операцию в связи с одной из самых неприятных, если можно так выразиться, форм рака.

вспомнила слова другой своей знакомой, работающей в институте по пересадке печени: «ты знаешь, после того как я насмотрелась, как красивые, богатые молодые немцы – вот на днях два брата, только что вернувшиеся на собственном самолете из путешествия и лыжного отдыха в Альпах, загоревшие и лучащиеся здоровьем, после проверки в нашей клинике оказались больны раком, причем младший в уже неоперабельной форме, – я поняла, что все вокруг больны раком».

а у нас в хосписе пока затишье. за все это время скончалась только женщина, у которой метастазы были уже в мозгу и которая последние две недели была в коме.

нового начальник тоже не объявился за этот большой срок. все же очень странно. может, слава дурная о сотрудниках-скандалистах, раз никто не хочет идти в начальники, – иначе не объяснить, что такое место так долго остается вакантным.

пунктиром хоть что-то написать, ничего не успеваю.

вчера приняли еще одного славянина по имени Светозар, второго за все время моего присутствия и за все время существования этого хосписа. остальные все немцы-немцы.

1940 г.р., по виду я бы решила, что священник или даже монах: очень одухотворенное лицо, обрамленное седыми волосами и длинной бородой.