Алексей Егоренков - Земля точка небо

— Как тебя там, куда ты, — замахал на Лизу режиссер. — Стой, не теряться нигде. Так! Он повернулся к студийной публике.

— Кто новенький, я говорил уже, запоминайте: в зале НЕ разговаривать, ведущих НЕ разглядывать, — всякий раз, говоря «не», режиссер слегка приседал. — Места НЕ покидать до перерыва. Из своего кармана никто платить не хочет? В зале никто платить не хотел.

— Отлично. Значит, так, перед вами, — он несколько раз указал пальцем. — Вот это табло. Пока мигают «аплодисменты», все хлопаем. Пока «смех», все смеемся. Когда «серпантин» замигает, надо объяснять? Идею все поняли? Так, серпантин у всех есть? Идею поняли все, но серпантина не хватало. Режиссер опустил руки и ускакал, спотыкаясь о провода и матерясь под нос. Загорелась рампа и подсветка; от затянутых бумагой ламп тут же потянуло жженой пылью. «Так и знала, скоро здесь будет нечем дышать», — подумала Лиза.

— Где помощница? Воробьева! Иди сюда, — из-за кулисы пробился требовательный голос, и Лиза спешно нырнула в бархатные портьеры, где нашлась и сама Анжелика, уже обутая в туфли на высоченном каблуке и наряженная во что-то вроде платья-коктейль, темно-серого, усыпанного блестками.

— Что? — недовольно спросила Анжелика. Лиза опустила глаза и отчаянно напряглась, чтобы не засмеяться. Хмурая Анжелика была накрашена просто чудовищно . Темная бордовая помада, вообще, почти черная, и синие тени с длинными стрелками, все какое-то просто блядское , уродливое, и совершенно ей не к лицу.

— Ты сейчас такая же будешь, — сказала Анжелика, наверняка прочтя все ее мысли.

— Извините, — зашелестела Лиза, начиная краснеть.

— Не называй меня на «вы», это непрофессионально. Знакомься, это наш визажист, — она подтолкнула Лизу в объятия скучающей полной женщины. — Иди с ней в гримерку, там сразу и костюмер. Задворки съемочной площадки оказались совсем необитаемы. Сплошные коридоры, голые комнаты и пыльные лампочки без плафонов. В гримерке стоял только верстак, испещренный кляксами от сигарет и кофейными полумесяцами. Лиза гадливо тронула столешницу. Та была липкой и холодной. Стены гримерки казались чистыми, но прикасаться к ним тоже не хотелось.

— Табурет бы хоть поставили, — сказала визажистка, грохнув пухлую кожаную сумку на верстак. — Совсем ведь устроиться негде. Косметику где берешь? Она промокнула веки Лизы влажным тампоном.

— Пока нигде, я только сюда переехала, — сказала Лиза. — Это обязательно?

— Значит, пока нигде не бери. Я расскажу, где взять. А, ну да, что ты спросила?

— Обязательно… всё перекрашивать… так сильно? — произнесла Лиза, осторожно двигая губами.

— Там синяя подсветка, а у камеры низкий контраст, или как его.

— А нельзя…

— Ну, ну, минутка молчания, — визажистка хрустнула тюбиком. Лиза скосила глаза на язычок помады. Боже, почти фиолетовый, — ужаснулась она.

— Умоешься потом. Я тебе оставлю визитку, если интересует визаж, маникюр, макияж — всегда рады, цены умеренные. Глазки закрываем. Лиза прикрыла глаза. «Успокойся», — подумала она. Это не конференция и даже не театр . «Это просто видеосъемка. Возьми себя в руки, расслабься». Лиза стиснула липкие губы, и у нее дрогнула правая коленка. Она так и стояла, не открывая глаз, а визажистка накладывала один слой за другим, и еще слой.

— Ну чё, готова моя девчонка? — спросил кто-то новый. На пороге стоял низкорослый парень в очках и с отбеленными волосами, одетый довольно непримечательно.

— Костюмер, дорогая, — он выставил указательный палец, аккуратно перебинтованный желтым сантиметром.

— Готова, — сказала визажистка. — Дать полюбоваться?

— Н-нет, спасибо, — Лиза подумала, что лучше такого не видеть. — Хотя ладно, давайте. Вообще-то, макияж был совсем неплох. То есть, если бы Лизе хотелось превратить себя в сучку, готовую на всё ради хорошей жизни — лучше раскраски было не придумать. Дикие раскосые тени, блеск и контур — оружие, а не косметика. Мужики изошли бы слюной. Нет, помада лежала слишком густо, и ядовитый оттенок тоже не годился. «Чересчур нагло и бессовестно», — подумала Лиза. Все-таки я не до такой степени экстраверт .

— Ну, раздевайся, — потребовал костюмер.

— Что? — не поняла Лиза.

— Снимай одежду.

— Зачем?

— Обмерим, — он изобразил, как снимает мерку. — И выберем платье.

Ну, бегом. Лиза медлила, изучая скучные углы гримерки. Спрятаться было негде, и визажистка уже испарилась.

— Ты… вы не могли бы отвернуться? — спросила она.