Ион Агырбичану - «Архангелы»

«До чего самодоволен этот домнул Войку!» — подумала она, выслушав его вежливое приветствие. Поглядев на него, она чуть не расхохоталась. Юноша был вовсе не дурен собой и знал это. На лице его сияла улыбка до ушей. Его так и распирало радостное самодовольство, которое скрыть было невозможно, так сияли его глаза и вся физиономия. Вдруг Эленуцу осенило: «Да ведь это для меня заказал отец такое солнышко!» И у нее тут же пропало всякое желание смеяться.

Потом явились два ходатая по делам и доктор — все с женами. Они были давнишние знакомые письмоводителя и каждый год на пасху приезжали в Вэлень полюбоваться на сельский праздник, тщетно питая надежду, что Родян предложит им стать компаньонами золотого прииска.

Георге Поплэчан был стряпчим старого закала, дока в своем деле, хоть и без диплома. Руки у него были пухлые, лицо одутловатое, бороду и усы он коротко стриг. Когда кто-нибудь произносил нечто похожее на шутку, он широко разевал рот и выдыхал:

— Э-э-э!

Второму лет было около сорока, и он только именовал себя юристом. В молодости имел склонность к романтике, пописывал стишки и женился на бедной девушке. Но поскольку корпеть над бумагами в кабинете не любил, то мотался по трактирам и кофейням, не переставая проклинать благородный порыв, подвигнувший его на женитьбу. Дела у него шли плохо, он запутался с банковскими ссудами, и вот уже несколько лет уповал, что спасут его только золотые прииски. При каждом удобном случае он непременно затевал о них разговор с управляющим, но Иосиф Родян ко всем намекам оставался бесчувственным, как скала.

Из вновь прибывших гостей, пожалуй, только доктор Принцу в самом деле любовался природой и красочным зрелищем пасхального празднества в селе, глядя на него сквозь огромные, тяжелые очки, постоянно сползавшие на кончик носа. Говорили, что он хороший врач, на удивление понимает во всех болезнях и любит свою профессию. Так оно и было, но, несмотря на прекрасную практику, денег у него не водилось. Все, что он зарабатывал, как мука через сито, просеивалось сквозь пальцы его жены. Она была лет на пятнадцать моложе мужа, но зато куда его толще. Краснощекая, пухлая, рыхлая, она похожа была на надутую волынку, и платье на ней, казалось, постоянно готово было лопнуть.

Пятнадцать душ, одетых, как им и положено, плотью, наслаждались праздниками в прекрасном доме Иосифа Родяна. Но почему-то ни Эленуца, ни доамна Марина, жена Иосифа Родяна, ни служанки не были довольны, и у каждой была на то своя причина. Доамна Марина вконец захлопоталась, потому что Эуджения с Октавией из-за женихов совсем забыли, что гостей нужно еще и кормить. Одна Эленуца помогала матери, бегая с поручениями то на кухню, то в подвал.

Иосиф Родян мимоходом шепнул ей так, как он умел, чтобы и вокруг все слышали:

— Смотри, егоза! На тебя заглядываются молодые люди.

Хотя было сказано «молодые люди», Эленуца прекрасно поняла, что речь идет об одном, о «солнышке Войку», как она прозвала его с первой минуты знакомства. А поняв это, под любым предлогом сбегала из гостиной. Из всех приятелей отца приятен ей был только доктор Принцу, ее смешили его летающие очки и то, что каждый год, приезжая в Вэлень, он обязательно говорил ей:

— Истинное несчастье, что твой брат не избрал медицинского поприща!..

Повторил он это и теперь, а поскольку Гица стоял рядом, Эленуца дернула его за рукав.

— Слышишь, Гица, что говорит доктор?

— А что он говорит?

— Истинное несчастье, что ты пренебрег медициной, — повторил доктор, наклоняясь к юноше.

— Почему же несчастье, домнул Принцу? — спросил молодой человек.

— Потому что из тебя получился бы хороший врач.

— Надеюсь, что и инженер получится не хуже! — ответил студент.

— Разумеется. Однако для человечества врачевание полезнее инженерных расчетов.

Молодому Родяну было известно, что и доктор Принцу пусть туманно, но намекал отцу, что не прочь бы стать его компаньоном; усмехнувшись, Гица спросил:

— А если благодаря моим расчетам на приисках в Вэлень будет открыто золото, о котором никто даже не подозревает?

— Хо-хо! — воскликнул доктор. — Ты ведь будешь инженером по мостам и дорогам, а не по золоту.

Адвокат Поплэчан, проходивший мимо, услышал только последние слова доктора, но это не помешало ему широко разинуть рот и по обыкновению заржать:

— Э-э-э!

Эленуца прыснула со смеху и скрылась на кухне.

Мужчины занимались тем, что пробовали разные ликеры, закусывали ветчиной и пасхальными яйцами, курили. Оба жениха еле отважились покинуть своих суженых, чтобы опрокинуть по стаканчику, оглядывались через плечо — не явятся ли они, чтобы толкнуть их в бок или в спину.