Хелен Филдинг - Бриджит Джонс - грани разумного

– Что случилось? – поинтересовалась я через некоторое время.

Марк смотрел прямо перед собой и пощелкивал кнопками переключения; наконец промолвил:

– Не люблю, когда кричат.

Дома у него всё было ужасно. Молча поднялись по лестнице; Марк открыл дверь, подобрал почту и включил свет на кухне.

Кухня высотой с двухэтажный автобус, вся безупречно стальная – невозможно определить, где здесь холодильник; странно, что кругом ничего не валяется. Из трёх плоских ламп на полу, посередине, исходит холодный свет.

Марк проследовал в конец помещения – шаги его отдавались пустым эхом, как в подземной пещере на школьной экскурсии, – с мукой оглядел металлические дверцы и осведомился:

– Бокал вина?

– Да, пожалуйста, благодарю, – преувеличенно вежливо откликнулась я.

У стальной стойки бара торчало несколько высоких стульев необычайно модернового вида. Неуклюже забравшись на один, я почувствовала себя как Дез О'Коннор, которая собирается заняться диетой с Анитой Харрис.

– Так, – проговорил Марк.

Открыл металлическую дверцу шкафа, обнаружил, что к ней прикреплена мусорная корзина, закрыл, открыл другую и с удивлением уставился на посудомоечную машину. Я опустила голову, сдерживая смех.

– Красное или белое?

– Белое, пожалуйста.

Вдруг я ощутила сильную усталость, а тут ещё туфли жмут, корсет врезается в тело… Мне хотелось одного – домой.

– Ах вот! – Марк нашёл холодильник.

Оглядевшись, я заметила на одной из стоек автоответчик; внутри вся сжалась – красная лампочка мигает… Поднимаю глаза – Марк стоит прямо передо мной, с бутылкой вина в каком-то дурацком железном горшке; вид у него тоже совершенно несчастный.

– Послушай, Бриджит, я…

Слезаю со стула, обнимаю его – руки его сразу оказываются у меня на талии. Я отпрянула – надо избавиться от этой чёртовой штуки.

– Схожу наверх на минуту, – извинилась я.

– Зачем?

– В туалет, – не выдержала я и поковыляла, в своих теперь уже мучительно жмущих туфлях, к лестнице. Зашла в первую попавшуюся дверь, – кажется, это туалетная комната Марка: везде костюмы, рубашки, рядами стоят туфли. Освободилась от платья и с величайшим облегчением стала сворачивать с себя жуткий корсет, попутно соображая – надену халат, и, может, мы ещё уютно устроимся и всё уладим. Но тут в дверях появляется Марк. Замираю на месте, выставив напоказ своё ужасное белье, – и начинаю лихорадочно его стаскивать, а Марк ошеломленно наблюдает за всем этим.

– Подожди, подожди! – Он взял меня за руку, когда я потянулась за халатом, и уставился на мой живот. – Ты что, играла на себе в крестики-нолики?

Попыталась объяснить ему про Ребела и что в пятницу вечером очень трудно купить спирт, но он, усталый и смущенный, признался:

– Прости, не понимаю, о чём ты говоришь.

– Мне бы немного поспать. Пойдём, просто ляжем?

Он толкнул другую дверь, включил свет. Лишь мельком взглянув внутрь, я не удержалась от громкого возгласа. Там, в огромной белой постели, лежал изящный юноша восточного типа, абсолютно обнажённый, – он жутко улыбался и держал в руках два деревянных шарика на веревочке и маленького кролика.

1 февраля, суббота

129 фунтов; порций алкоголя – 6 (но смешанных с томатным соком, оч. питательно); сигарет – 400 (вполне понятно); кроликов, оленей, фазанов или других представителей дикой фауны, найденных в кровати, – 0 (существенный прогресс со вчерашнего дня); бойфрендов – 0, бойфрендов экс-бойфренда – 1; количество нормальных потенциальных бойфрендов, существующих в мире, – 0.

00.15. Почему такие вещи всегда происходят со мной? Почему? Единственный раз кто-то показался мне милым, разумным человеком, то есть одобрен мамой, не женат, не псих, не алкоголик, не запудриватель мозгов, – и вот оказывается, что он развратник, извращенец, гомосексуалист. Неудивительно, что не хотел пускать меня в свой дом. Вовсе не потому, что он мужчина, неспособный к действию, или влюблен в Ребекку, или я женщина на время. Просто держит в спальне восточных юношей с дикими животными.

Чудовищный шок, ужасный. Секунду-другую тупо смотрела на восточного мальчика, а затем выскочила обратно в первую комнату, напялила платье (слыша за спиной крики в спальне), бросилась вниз по лестнице (как американская армия, преследуемая вьетнамцами), выбежала на улицу и принялась бешено размахивать руками, призывая такси (как девочка по вызову, нарвавшаяся на клиента, который намеревается шарахнуть её по голове).