Хелен Филдинг: Бриджит Джонс: грани разумного

– Что-о?..

Вот как всё оборачивается – чего уж хуже.

– У тебя нет причин расстраиваться. Я хотел спросить тебя… поедешь со мной?

Я глубоко задумалась. Думала о Джуд и Шеззер; об «Агнес Би» на Вестбурн Гроув; о капучино в «Койнз-кафе» и об Оксфорд-стрит.

– Бриджит, – мягко окликнул меня Марк, – там очень тепло и солнечно, бассейны.

– Ох! – вздохнула я, жадно бросая взгляды вокруг, по сторонам своей комнаты.

– Я буду мыть посуду, – пообещал Марк. Пули, и рыба, и наркокурьеры, и Ричард Финч, и мама, и дырка в стене, и рождественские открытки…

– Ты можешь курить в доме.

Взглянула на него – такого искреннего, серьёзного, милого: где бы он ни был – хочу быть рядом с ним.

– Да! – счастливая, воскликнула я. – Поеду, с радостью!

19 декабря, пятница

11.00. Ура! Еду в Америку, чтобы начать всё заново, как первые переселенцы. Ведь это страна свободы. Вчера вечером мы с Марком здорово повеселились. Снова взяли ножницы и искусно придали праздничной ёлке форму маленькой хлопушки. А ещё составили список – завтра пойдём по магазинам. Обожаю Рождество – праздник хорошей, весёлой жизни. Вовсе это не завершение года. Ура! В Калифорнии фантастически прекрасно: там всегда много солнца и миллионы психологических книг (книги о любовных отношениях исключаются), и дзен, и суши, и всякие пользительные явления, вроде зелёных… Ох, господи, телефон!

– Э-э-э, Бриджит… это Марк. – Голос звучит не очень бодро. – Видишь ли, планы немного поменялись. Дело Калабрераса отложено до июля. Но есть другая работа, и мне очень хотелось бы ею заняться… и, э-э-э, я подумал…

– Да-а?… – насторожённо отозвалась я.

– Как бы ты отнеслась…

– К чему?

– К Таиланду?

Что ж, придётся выпить стаканчик вина и выкурить сигарету.