Марк Еленин - Семь смертных грехов. Роман-хроника. Крушение. Книга вторая.

— Ваша осведомленность, фон Перлоф, как всегда, поразительна. Но что делать мне? Франция заигрывает с Кемалем. Кемаль — с Лениным, англичане хранят «мудрый» нейтралитет, итальянцы тоже косят в сторону Советов, их суда из «Ллойда» шныряют с грузами из Батума в Константинополь, из Трапезунда в Одессу. Черт знает что! «Мы не можем не считаться с английским общественным мнением, — заявил мне сэр Харингтон. — А ваши покровители продолжают трубить на всех перекрестках о Единой и Неделимой». Ох уж эти «покровители!» Что берлинские, что белградские! Раскудрявый буян Марков, белобородый мудрец Корсаков, этот карлик Трепов! — разве они лучше господ Милюковых? Мы снова между двух жерновов.

— Прошу прощения, — сумел вставить Перлоф. — Имеется еще новость: приказ генерала Кутепова за номером шестьсот восемьдесят семь. Разрешите?

— Читайте, — отмахнулся командующий.

— «Сегодня корпусной суд вверенного мне корпуса, — начал контрразведчик на память, доставая и разворачивая бумагу, — разобрав дело о подпоручике Корниловского артиллерийского дивизиона Василии Успенском, признал его виновным в том, что он вступил в тайное сообщество, с агентами иностранных держав, поставивши себе цель — распыление русской армии. Во исполнение сего он агитировал среди воинских чинов, содействуя самовольному отъезду их из Галлиполи, собирал и доставлял в пользование сообщества требуемые им для вышеуказанной цели сведения об армии и о составе и вооружении органа борьбы с политическими преступлениями, направленными против армии, сознавая, что своей деятельностью он способствует враждебным против армии действиям, потому и на основании статей двадцать четвертой Уголовного уложения приговорил: подпоручика Василия Успенского лишить всех прав состояния, чина, дворянства, звания, исключить с военной службы и подвергнуть смертной казни через расстреляние...»

— Действительно продался?

— Нет. Возражал против порядков в лагерях.

— Но каков наш генерал от инфантерии! Сколько раз ему говорить: поменьше приказов, Кутепов, поменьше! Захотел повесить подпоручика — повесь, но зачем же трубить об этом «во всех ротах»! Идиот!..

В ЦЕНТР ИЗ СОФИИ ОТ «0135»

«Посетил Софию, Белград, Париж. Сремски Карловцы. Приближающийся правительственный кризис тормозит решение о принятии русских контингентов. На позицию Болгарии влияют: стремление загладить свое участие в войне на стороне Германии и угодить Франции в ликвидации врангелевских лагерей; желание повторить жест Сербии, заявившей о принятии части русской армии; надежда поправить финансовое положение, обменивая левы на иностранную валюту, получаемую за счет содержания принятых контингентов.

Вязьмитинов, получивший полномочия от Шатилова, через Топалджикова добился решения, не проведенного через Совет министров, о немедленном приеме Болгарией бригады Гусельщикова, получившей право сохранить воинскую организацию, форму, дисциплинарную власть и суд чести. Офицерскому составу разрешено сохранить оружие. Шатилов подтвердил согласие Врангеля на неукоснительное соблюдение обязательных условий болгарского правительства. Первое — русские будут прибывать в организованном виде со своим командным составом. Второе — верховное командование дает поручительство в их благонадежности.

В Белграде никаких сдвигов: на письма Пашину ответов нет. Штрандтман осторожничает. Шатилов уехал в Сремски Карловцы. Здесь будет располагаться штаб Врангеля, и уже прибыла группа офицеров во главе с генералом Архангельским.

Развиваются сношения с генералом Миллером в Париже по ассигнованию армии. Ускорению решения вопросов о принятии воинских частей способствует генерал Хаджич, вставший во главе военного министерства. Обещано не только расселение частей, но и решение правительства о сохранении воинской организации.

В течение десяти дней сопровождал Шатилова в поездке в Париж. Цель — активизация действий Миллера.

Шатилов высоко оценил представителя Врангеля во Франции: эрудит, скромен, спокоен, владеет языками. С его помощью были приняты генералом Вейганом. Тот сочувственно выслушал просьбу о сохранении в конcmaнmинопольских лагерях прежнего порядка и пайка; о прекращении давления на главное командование; о твердых рекомендациях французским оккупационным властям не препятствовать перевозкам русских воинских частей в Болгарию и Сербию. С подчеркнутой откровенностью Вейган изложил позицию основных сил на международной арене. В обоих государствах весьма сильны левые элементы, с которыми правительства обязаны считаться. Вейган обещал содействие, хотя подчеркнул: ныне военные власти отошли на второй план, посему и вопросы, поднятые Шатиловым, выходят за компетенцию его штаба и обязывают к согласованию с рядом министерств, что потребует времени и значительных усилий. Врангелю посланы обнадеживающие отчеты о визите во Францию.