M J - Шёпот сумеречной феи

Холод и непроглядная тьма встретили её в одном, и в другом, и в следующем. Тьма и пустота. Но несмотря на это Сара не переставала звать сына, пока не сорвала голос. После она могла только шептать, но долго ещё бегала из одной штольни в другую. Стоило углубиться в тоннель, как приходила мысль, что Фред, должно быть, в соседнем. Но в соседнем повторялось то же самое.

Так продолжалось до тех пор, пока Сара не выбилась из сил и не упала на дорогу, вздрагивая от рыданий.

Но усилием воли совсем скоро она заставила себя подняться. Помощь. Нужна чья-то помощь в поисках. Одной ей не справиться.

Телефон Сара оставила дома - ведь они с Фредом собирались чуть-чуть прогуляться, только и всего. Но даже если бы взяла - кому звонить? Гарольду? Он сейчас в командировке на другом конце страны. В полицию? В полицию Снайдерсвилля, или в Эплвуде есть свой страж порядка?

Собрав всю энергию, которая ещё оставалась в ней, Сара побежала.

Дорога с горы. Луг. Несколько раз она падала, спотыкаясь обо что-то, до крови обдирала колени и ладони, но не замечала боли. Вот уже и первые эплвудские дома.

Сердце и лёгкие Сары были готовы разорваться. Сама она походила на грязную растрёпанную ведьму. Да к тому же ни с кем здесь ещё не была знакома. Но не откажутся же люди помочь отыскать потерявшегося ребёнка...

Она принялась звонить и стучать в двери и калитки, сбивчиво объясняла, кто она и что случилось. Оказалось, что некоторые жители слышали её крики, но не могли понять, что происходит. Вокруг Сары быстро собралась небольшая толпа. Кто-то из эплвудцев позвал поселкового полицейского, кто-то привёл собаку-ищейку, которой нужно было дать понюхать какую-нибудь вещь Фреда.

Саре всё это напоминало сон, тяжёлый ночной кошмар, слишком медленный и долгий. Вернуться домой... найти что-то для собаки... Потом, наконец, туда, к горе, вместе с поисковым отрядом. Женщины уговаривали Сару остаться в поселке и ждать возвращения мужчин, но она с негодованием отвергла их предложение. Разве у этих женщин у самих нет детей?..

Поиски продолжались всю ночь. Бесплодные поиски. Так же как прежде Сара в одиночку, теперь несколько человек метались из одной штольни в другую. И, что совсем уж странно, металась и собака, не беря следа. Пробовали водить её по дороге, рассчитывая, что мальчик ушёл не в подземелье, а куда-то ещё. Но и это ничего не дало.

Последние часы перед рассветом Сара провела, сидя в траве и уставившись в одну точку перед собой. Даже плакать уже не могла. Эплвудцы и присоединившиеся к ним полицейские из Снайдерсвилля всё ещё не оставляли попыток найти мальчика.

Но с первым лучом солнца Фред вышел из штольни сам. Отряд в это время находился в другом тоннеле. А мальчик просто шагнул из тени на свет, и остановился.

Сара не поверила своим глазам, считая, что это ей мерещится, что желаемое она принимает за действительное. Но "видение" не исчезало. И Сара, крича и плача от охватившей её безумной радости, бросилась к сыну.

А вот сам Фред не плакал. Не выглядел напуганным и почему-то нисколько не обрадовался матери. Он был спокоен. Слишком спокоен.

- Где ты пропадал, сынок? - спрашивала Сара. - Что случилось? Скажи хоть что-нибудь, поговори с мамой...

Но Фред молчал. Молчал очень долго. Когда его окружило множество незнакомых людей, и когда посадили в машину и повезли. Только дома, оставшись с матерью наедине, он, глядя куда-то вдаль пустыми, тусклыми глазами, прошептал:

- Он обещал, что будет возвращаться каждую полночь.

Так послышалось Саре. Она просила сына повторить, объяснить, кто такой этот "он". Но Фред не сказал больше ничего. Совсем ничего. И никогда.

В тот же день они покинули Эплвуд и вернулись в Снайдерсвилль. Но смена обстановки не помогла. Фред был таким же вяло-спокойным, безразличным ко всему - к родителям, к своим прежним друзьям, к игрушкам и сладостям.

Напрасно старались Сара и Гарольд развлечь его прогулками, мороженым, новыми машинками, катанием на каруселях и мультфильмами. Фред остался таким, каким вышел из эплвудской штольни. Его глаза продолжали глядеть в никуда, губы почти всегда были плотно сжаты. Большую часть времени он тихо сидел, сложив руки на коленях. Если ел, то без аппетита, если смотрел на экран телевизора, то без интереса, держа книжку с картинками, не листал её.

Только в полночь равнодушная погружённость в себя исчезала. Гнетущая тишина квартиры взрывалась криками, в которых звучали отголоски кошмара, пережитого в заброшенном тоннеле.