Виктория Хислоп - Нить

– Доброе утро, сэр, – сказал он, подходя. – Как поживаете?

– Замечательно, благодарю. Есть вести о моем корабле?

– Сейчас другой зайдет, большой, – ответил начальник, – не знаю уж, хватит ли людей для разгрузки, если даже ваш и придет сегодня.

Комнинос бросил взгляд за спину портовика и понял, что тот имеет в виду. В каких-нибудь нескольких сотнях метров от входа в гавань виднелся приближающийся корабль. Он был большой, и Комнинос уже разглядел, что это не грузовое судно. На палубах было полным-полно людей. Комнинос отвернулся, кипя возмущением.

Солнце припекало вовсю, и на борту все толкались, стараясь разглядеть, куда их привезли. Сквозь утреннюю дымку видно было только несколько размытых силуэтов и очертаний: башня, склон холма, стена, что словно бы перерезала город до моря, несколько вздымающихся в небо минаретов, выстроившиеся в ряд на востоке большие виллы.

Для Катерины, в нетерпении стоявшей на носу корабля, город, что с каждой минутой делался больше и вырисовывался яснее, означал конец разлуки с матерью. Она столько недель вышивала крестики на подоле платья – теперь они уже выстроились в разноцветную цепочку, и место оставалось лишь для одного.

Когда туман рассеялся, город оказался вовсе не таким большим, как она воображала. Она видела Афины на картинках в книжке и ожидала совсем другого. Для столицы Греции он выглядел как-то не слишком внушительно. И где же Акрополь?

Затем Катерина заметила кое-что еще. Над морем поднимались остовы выгоревших домов. На миг ей показалось, что они сделали полный круг и вернулись в разоренный город, в котором она выросла.

– Кирия Евгения! Кирия Евгения! – сказала она, дергая Евгению за рукав. – Мы опять приплыли в Смирну!

Все три девочки стояли рядом, прижавшись к перилам борта, и теперь они оторвали взгляды от города и повернули головки назад. Евгения увидела перед собой три встревоженных, взволнованных лица.

– Нет, мои хорошие, это не Смирна, – возразила она. – Нас привезли в Салоники.

– В Салоники?! – воскликнули они хором, как три птенца в гнезде. – В Салоники? А мы думали, что плывем в Афины!

Катерина уже глотала слезы. Это не тот город, куда уехала ее мама. Долгие месяцы надежды и ожидания словно канули на дно моря.

Евгения наклонилась, обняла Катерину и прижала к себе, чувствуя, как девочка рыдает ей в плечо. Близнецы взялись за руки и окружили их кольцом. Все они попали не туда, куда стремились.

Так они стояли какое-то время вчетвером, а корабль шел своим курсом. Затем они почувствовали, что палуба под ногами как-то странно качнулась – это двигатели начали останавливаться. Судно замедлило ход, и вскоре все услышали металлический лязг – они не вошли в гавань, бросили якорь поблизости.

Они видели, как капитан отправился на берег на маленьком буксире. Прошел час или два. Поползли слухи, что на берег их не выпустят. На корабле быстро распространялись болезни, немалую часть палубы пришлось отвести под временный карантин, и все понимали, что таких гостей вряд ли примут с распростертыми объятиями.

Здоровым не терпелось сойти на твердую землю, и, когда капитан наконец вернулся, многие стали требовать, чтобы их высадили. Капитан объявил, что получил разрешение зайти в порт, но всем больным дизентерией и туберкулезом придется пока остаться на борту.

Наконец, после многочасового ожидания, они вошли в гавань и почувствовали, что вокруг корабля будто стены смыкаются.

– Мамочка, погляди, сколько людей! – оживленно воскликнула Мария при виде толпы. – Погляди, как нас встречают!

– Вот уж не думаю, детка, что это встречают нас… Но, кажется, они рады нас видеть.

На самом деле все эти люди пришли в порт вовсе не для того, чтобы встретить прибывших из Турции. Это были мусульмане, спешащие занять места на обратный рейс. Они радовались не пассажирам корабля, а ему самому.

Посадка в Митилини казалась беспорядочной толкотней, однако она не шла ни в какое сравнение с тем почти полным отсутствием закона и порядка, которое ждало их при высадке в Салониках. Несмотря на то что на борту оставалось множество больных, люди устроили свалку, пытаясь пробиться на корабль. Евгения вела девочек вниз, и тут кто-то оттолкнул их с дороги, да так, что женщина чуть было не свалилась с трапа в темную воду.

– Извините! Вы что, минуту подождать не можете? – возмущенно крикнула она.

Толкнувшая ее мусульманка оглянулась. Она явно услышала негодование в голосе Евгении, но только буркнула что-то по-турецки в знак того, что не понимает слов.