Роза Ликсом - Купе № 6

Раиса сглотнула, мгновение помолчала, после чего зло сплюнула в угол:

— Правды никто не любит.

Девушка, не оглядываясь, вышла. На душе было тяжело, но, придя в купе и увидев мужчину, она немного успокоилась. Она легла на полку и закрыла глаза.

Она думала о Захаре, отце Ирины, Митька называл его человеком любви и ужаса, ему было уже за восемьдесят, он был сух и подтянут. Когда ее впервые представили Захару, тот сказал, неужели ему в его возрасте суждено отправляться в лагерь по обвинению в шпионаже. Ирина рассказала, что для Захара тридцать седьмой начался уже в тридцать четвертом. Именно тогда пропал его старший брат, работавший в Коминтерне.

Поезд остановился посреди потрескавшегося асфальтового простора. Они прибыли в Сухэ-Батор, пограничную станцию на стороне Монголии. Девушка вышла в коридор и облокотилась на поручень. Дверь вагона открылась, и вслед за ревущим ветром в вагон втиснулась группа милиционеров, окутанных характерным запахом железнодорожных шпал, в синих формах и забавных пилотках, за ними следовали серьезные пограничники, после чего дверь захлопнулась. Пограничники вытащили мужчину в коридор, он приоткрыл один глаз и тут же закрыл его, рубашка мужчины была мокрой со спины.

Когда досмотр был пройден, пограничник с задорной улыбкой протянул девушке альбом для рисования, изъятый на стороне Советского Союза. Тени вагонов поползли по перрону, по засыпанным песком и светящимся оранжевым светом огромным замерзшим лужам мимо окна прошел одинокий як, позади оставался Советский Союз, автоматы с газировкой (без сиропа — копейка, с сиропом — три), микроавтобусы — маршрутные такси, девочки с косичками в черно-белой школьной форме, незнакомая страна, ее возвышенности и глубины, в один день возведенные города, районные центры, деревни, топи, болота, глухие леса, непроходимые чащи, лесозаготовки, сильно отретушированные портреты членов политбюро на периферии городской площади, любопытные у дверей спецмагазинов, общественные бани, универмаги, дворники, охранники гостиниц, с охотой принимающие взятки, хорошая водка, сухое грузинское вино и чувство полной безопасности на ночных улицах советских городов. Позади оставались ломящиеся от еды буфеты, лозунги, написанные белой краской на красных полотнищах, очереди в театральные кассы, мороженое в стаканчиках, народная музыка, валютные бары и орущие под утро подростки из торчащего посреди изнасилованной природы спального микрорайона. Позади оставался Советский Союз, памятники и портреты Ленина, акварели, изображающие пустынные берега и бурлящее штормовое море с белой пеной на гребнях волн, монтажники, нефтяники, несчастные колхозники и горняки, справочные киоски, памятники революции, танцплощадки в парках, пожилые пары в меховых шапках, качающиеся под грустную мелодию вальса, веники для подъезда, для прихожей, для комнаты, для подвала, для улицы, для хлева, для сарая, для туалета, для переднего двора, для заднего двора, закутанные в большие черные кофты бабушки в пыльных рейтузах и покрытых катышками шлепанцах, равнодушно размахивающие своими вечными вениками. Позади оставались будничные перебранки в троллейбусах, в магазинах, в темных углах коммуналок, щедрость, духовность, непрактичность, нежелание обрести независимость, жертвенность, готовность подчиняться, вечный плач, узаконенное дармоедство, пассивные граждане, чьей изобретательности нет предела. Позади оставалась земля, где несчастье почитают за счастье. Позади оставались настенные часы официальных учреждений, показывающие московское время, кабинеты начальников, парткомы, тайные игорные дома, запрещенные домашние концерты, выставки в мастерских художников, райкомы, будки охранников, киоски с блинами, киоски с пирожками, латаные крыши, обрушившиеся под тяжестью снега дома, миллионы умерших от голода крестьян, горожан, рабочих, миллионы верных своему государству граждан, доведенных до смерти тяжелой работой, голодом и холодом в тюрьмах, трудовых лагерях, на рабочих местах, доносы, партийная тирания, выборы без выбора, подтасовки голосов, чинопочитание и безудержный обман, миллионы погибших в бессмысленных войнах, расстрелянные на краю братских могил мужчины, женщины, дети, миллионы советских граждан, изнасилованных, избитых, замученных, брошенных, втоптанных в грязь, поставленных на колени, подчиненных, запуганных, обманутых, воспитанных системой. Позади оставался Советский Союз, усталая, немытая земля, а поезд ныряет в природу, летит, стуча колесами, сквозь заснеженное, пустынное пространство. Все приходит в движение: снег, вода, воздух, деревья, облака, ветер, города, села, люди и мысли.