Филипп Жакоте - Прогулка под деревьями

Эти огни эти воды в ущелье
и висящие в воздухе горы

сердце вдруг сжимается, как на слишком
большой высоте

Где никому не жить, куда никому не войти
вот к чему я бежал

ночь явилась
как мародер

И снова я взял тростник
измерительный инструмент терпенья

Образы минующие быстрей
чем проносящийся ветер
пузыри Ириды над моим сновиденьем!

Что это закрывается и раскрывается
поднимая необъяснимый ветер
шум не то бумаги не то шелка
не то легких деревянных пластинок?

Шум каких-то орудий, таких далеких
что скажешь: не иначе как веер?

Смерть на миг ничего не значит
и само желание забыто
рядом с тем что захлопывается и распахивается
перед лицом зари

Весь день убогие голоса
невидимых птиц
час отбитый в травах по золотому листу

Самое обширное небо

Козы в луговой траве —
возлияние молока

Где глаз земли
никому не известно
но я знаю тени
которые он усмиряет

Разметанные, и лучше видишь края
грядущего

Земля окончательно видимая
измеримая
полная временем

подвешенная к перу которое поднимается
сверкая жарче и жарче

Яблоки раскиданные
по воздуху сада

Ну, живей!
Чтоб кожица превратилась в пурпур
до холодов!

Сколько видит глаз
только гор граненые зеркала
только горящих взглядов
пересеченья

Вяхири и дрозды

Огни непрестанно переменяющие место
едва различимые в полете

Серые в своем движенье через пространство

Мало у кого такое острое зренье
чтобы петь даже ночью

РАССВЕТ

Можно подумать: некий бог проснулся
осматривает родники и оранжереи

Его роса на шепоте нашем
на нашем поте

Мне горько отречься от образов

Нужно чтобы лемех меня рассек
зеркало старости зеркало зимы

Нужно чтобы время меня засеяло

ДЕРЕВЬЯ I

Из мира спутанного из колтуна
костей и зерен
они высвобождаются терпеливо

чтобы каждый год их прореживал воздух

ДЕРЕВЬЯ II

От дуба к дубу глаз бредет
по трепещущим лабиринтам
по роям искр и теней

к другой и тоже неглубокой пещере

Быть может теперь когда нет плиты
нет уже ни отсутствия ни забвенья

ДЕРЕВЬЯ III

Деревья, упорные труженики
умножающие прорези, просветы земли

Так и сердце которое терпит
может быть, очищается

Я сохраню в моем взгляде
как багрянец скорее заката, чем рассвета
обращенный не к дню, а к ночи
пламя которому хочется скрыться в ночи

Навсегда я отмечен печатью
этой ностальгии по ночи
даже когда мне придется ее пересечь
с млечным серпом

Никогда не уйдет из глаз моих
невидимый розовый цвет сожаленья
как если бы над прудом
пронеслась тень птицы

И в синем воздухе высокие облака
локоны оледененья

испарение голоса
который слышат ничто не убьет

МИР

Вес камней, вес мыслей

Сновиденья и горы
не приведены в равновесие

Мы живем еще не в этом мире
может быть в интервале

Синего цвета
цветы усыпленные губы
сон глубины

Вы барвинки
гурьбой
говорящие прохожему о том чего нет

Ясность

Тень заключенная в свете
похожа на синий дым

Что мне до начала мира

Сейчас его листья шумят
сейчас он это огромное древо
чьей изнуренной коры я касаюсь