Леон Юрис - Суд королевской скамьи, зал № 7

— Мадам Пармантье, расскажите нам, что с вами было, когда Францию оккупировали.

— Германия оккупировала только Северную Францию. Мои родители жили в Париже, а я работала на юге Франции, в клинике. Я узнала, что мой отец тяжело болен, и обратилась за разрешением поехать к нему. Получить такое разрешение было трудно, много дней занимали наведение справок и бюрократическая переписка, а я очень спешила. Я попыталась тайно пересечь демаркационную линию, немцы поймали меня и посадили в тюрьму в Бурже. Это было в конце весны сорок второго года.

— Что произошло дальше?

— Ну, там были сотни заключенных-евреев, в том числе дети, и с ними очень плохо обращались. Как врач я получила разрешение работать в тюремной больнице. В конце концов положение стало таким отчаянным, что я пошла к коменданту тюрьмы.

— Он был из армии или из СС?

— Из СС.

— Что вы ему сказали?

— Я сказала, что так обращаться с евреями — это позор. Они тоже люди и граждане Франции, и я потребовала, чтобы с ними обращались так же, как с остальными заключенными, и чтобы кормили их так же.

— И как он на это реагировал?

— Сначала он был ошеломлен. Меня отвели обратно в камеру. Через два дня меня снова вызвали к нему. По обе стороны его стола сидели еще два офицера СС. Мне велели встать перед ними и сказали, что меня будут судить. Прямо сейчас.

— И чем кончился этот так называемый суд?

— Мне выдали клочок материи с надписью «Друг евреев», который я должна была нашить на одежду, и в начале сорок третьего года меня за это преступление отправили в концлагерь «Ядвига».

— У вас на руке вытатуировали номер?

— Да. Сорок четыре тысячи четыреста шесть.

— И через некоторое время вас перевели в медчасть?

— Да, в конце весны сорок третьего года.

— Вы были в подчинении у доктора Кельно?

— Да.

— Вы часто встречались с доктором Лотаки?

— Довольно часто, как все, кто работает в одной большой больнице.

— А с Фоссом?

— Часто.

— И вы узнали, что доктор Лотаки и доктор Кельно выполняют операции в пятом бараке для Фосса?

— Конечно, это было известно. Кельно это особенно и не скрывал.

— Но это, наверное, стало известно после того, как доктор Кельно и доктор Лотаки созвали вас всех, чтобы обсудить этическую сторону таких операций?

— Если такое обсуждение и было, то я на нем не присутствовала.

— А другие врачи вам говорили, что с ними советовались по этому поводу?

— Доктор Кельно никогда не советовался с другими врачами. Он говорил им, что они должны делать.

— Понятно. Как вы думаете, если бы такое совещание действительно было, вы бы о нем знали?

— Безусловно.

— Доктор Кельно в своих показаниях утверждает, что не помнит вас.

— Это очень странно. Мы больше года виделись каждый день. Он несомненно узнал меня сегодня утром в коридоре суда. Он сказал мне: «А, вот опять друг евреев. О чем вы сегодня собираетесь лгать?»

Смидди сунул Адаму записку: «Это правда?» — «Я разозлился», — гласил ответ. «Но вы же говорили, что ее не помните». — «Вспомнил, когда увидел».

— Вы знаете доктора Марка Тесслара?

— Это мой близкий знакомый.

— Вы познакомились с ним в лагере?

— Да. Когда я узнала об экспериментах Фленсберга, я стала почти каждый день приходить в третий барак, чтобы попытаться помочь его жертвам.

— Держали ли в третьем бараке проституток?

— Нет, только тех, над кем должны были экспериментировать, и тех, кого возвращали туда после экспериментов.

— А держали проституток вообще в вашей медчасти?

— Нет, их держали в другом лагере, и у них там была своя медчасть.

— Откуда вы это знаете?

— У них часто случались нервные расстройства, и меня много раз туда посылали.

— А были там врачи, которые делали им аборты?

— Нет. При первых признаках беременности их автоматически отправляли в газовую камеру.

— И женщин-капо тоже?

— Тоже. В газовую камеру. В лагере «Ядвига» это было железное правило, оно касалось всех женщин.

— Но конечно, не жен охранников-эсэсовцев и другого германского персонала?

— Жен там было очень мало. Только жены старших офицеров СС, а их лечили в частных клиниках в Германии.

— Другими словами, мадам Пармантье, доктор Тесслар не мог делать абортов, потому что никаких абортов в организованном порядке не производилось?

— Правильно.

— Ну, а если врач из заключенных обнаруживал беременную женщину и хотел спасти ее от газовой камеры, он мог сделать ей аборт тайно?