Александр Бойм - История одной поездки

Объясняться с ним довелось Филу. Гегемон, разумеется, высказался в том смысле, что как раз сейчас он чрезвычайно занят, но раз уж у них есть оплаченная квитанция на его услуги, то буквально через пару дней он все сделает, в общем, всеми силами вымогал. Фил, мастерски приобняв гегемона за плечо, нашептал ему нечто такое, что тот за совершенно смехотворные деньги кинулся заводить свой драндулет.

У поезда работа началась по-настоящему. Игорь и Фил, стоя на тележке, закидывали мешки в вагон, а Леша их оттаскивал.

Когда они подкатили третью тележку, стало видно, что Леша сдает. Сменивший его Игорь спустя минуту тоже стал задыхаться и отирать пот со лба, мешки приходилось закидывать уже наверх, а поднимать одному стокилограммовую тяжесть даже на метр — труд адский. Васе-проводнику, стоявшему тут же, изображая подсчет мешков, помочь, само собой, и в голову не пришло, лишь несколько раз, когда у Леши или Фила просто не хватало сил, он нехотя слегка подталкивал мешок.

К пятой тележке, когда Вася громко сказал восемнадцать и означенный восемнадцатый, иcчерченный многочисленными J-31 мешок, с огромной надписью Леша на боку, лег на положенное место в четвертом ряду, Игорь понял, что на девятнадцатый его просто не хватит.

Но в этот самый момент деловито спешащий Олег запрыгнул в вагон и, сунув проводнику пачку цветастых квитанций, ринулся на помощь.

Дело разом пошло быстрее, вскоре они загрузили все семь тележек и отправились за следующей порцией. Пот струился по лбам, огромные темные круги расплывались на спрятанных под свитерами футболках, давно скинутые куртки валялись в углу кучей никчемного тряпья, но все же мешки складывались в аккуратные штабеля, и даже верилось уже, что кончится когда-нибудь и эта погрузка.

Подошедший к второй половине погрузки Буба принес невеселую новость: мешки отдадут только завтра. Кроме нее, он притащил с собой несчастье, явившееся в виде тихого человечка.

Пошушукавшись с проводником, человечек отвел его в глубь вагона, оставив считать мешки напарницу, потом вернулся, не без труда приподнял мешок, так же тихо подошел к Васе, шепнул ему что-то и растворился в темнеющем уже вокзальном вечере.

— Ребята, — сказал он слегка виновато. Эта тональность была настолько для него неестественна, что Игорь сразу почувствовал надвигающиеся неприятности.

— Ребята, это начальник багажки приходил…

— Ну?

— В общем, короче, он сказал, чтоб… — мялся Вася, — ну, чтоб вы еще тридцать пять кило оплатили.

— Чего?…Блин!…Твою мать! — последовала неконструктивная, но единодушно эмоциональная реакция.

— Стоп, — пресек шум Игорь, — а ты договориться с ним не пробовал?

— Да как же мне с ним договариваться? — опять-таки виновато развел руками Вася, — он же мой начальник, это ты с ним…

Прежде чем Вася закончил свою глубокомысленную сентенцию, Игорь одним прыжком оказался на перроне, несколько раз рванулся на дюжину шагов в разные стороны, но, увы, багажный начальник, состоявший, судя по всему, в интимнейших отношениях с нечистой силой, исчез сколь бесследно, столь и безнадежно.

Слегка сбросив темп, Игорь вскочил в вагон и, начальственно бросив товарищам: Грузите, грузите, чего встали? — вполне, впрочем, без последствий, спросил у Васи, где же можно найти ответственного багажника. Василий, разведя руками, но уже с совсем другой интонацией, признался в полном своем невежестве, сообщил, что тот обещал подойти часа через два и, не найдя оплаченной квитанции, вагон отцепить.

— А как же мы платить-то будем? Багажка уже закрыта… — встрял Олег к месту и весьма разумно.

— А у него и можно заплатить, у них там дежурный всю ночь сидит, он всё и оформит.

Сказано это было с таким неуместным оживлением, что Игорь, скосив глаз, прикусил губу: А уж не наш ли это проводничок стукнул? — вспышкой мелькнула, мгновенно погаснув, бесплодная уже мысль.

И снова полился пот, и обессиленные руки снова запихивали мешки на положенное место, но пришел тот момент, когда наконец кто-то выдохнул облегченно: Все — последний.

Уставшие до совершеннейшей апатии, сидели они в купе, а домовитая напарница поила их чаем со свежими коржиками. Некоторые признаки жизни проявляли, устало нервничая, Буба да поминутно поглядывающий на часы Игорь.

— Кстати, Игорюнь, ты почем баки раскинул? — извлек Буба свой кондуит.

Игорь устало пробормотал сколько и почем.

— А у кого?

— Ну, знаешь, там, на мосту, стоит: толстый такой, небритый вечно… — ответил Игорь, снова глянув на часы.