Array Журнал «Наш cовременник» - Наш Современник, 2005 № 01

Эти несколько напетых им тактов до сих пор в моей памяти…

Выполняя просьбу Эльзы Густавовны, на следующий день я повез на Большую Грузинскую четырехтомник «Есенин в стихах и жизни». Кроме того, я взял с собой то, что забыл отдать Георгию Васильевичу за вчерашним разговором — журнал «Наше наследие» (1991, № 1) с воспоминаниями о Клюеве, автором которых был Б. Н. Кравченко, родной брат художника А. Н. Яр-Кравченко, а также миниатюрное издание Клюева «Лесные были», выпущенное в 1990 году Всероссийским обществом книголюбов.

Георгий Васильевич приветливо встретил меня, сказав, что просмотрел всё оставленное мной накануне.

— Очень много интересного, особенно в провинциальных изданиях…

Номер «Нашего наследия» он сразу же стал перелистывать и остановился на статье о Великом Архидиаконе Константине Розове:

— Ко мне обращалась его дочь, но я всё никак не могу ей ответить…

(Дочь К. Розова просила, кажется, содействовать делу организации музыкальных фестивалей памяти ее отца.)

Когда он увидел миниатюрные «Лесные были», то сказал:

— Ну, куда же я эту книжечку дену?

Я предложил поставить ее на книжную полку лицевой частью напоказ. Место он выбирал сам. Рядом я увидел фотографию. Свиридов пояснил с теплотой в голосе:

— Это Дима Хворостовский…

Следующей нашей очной встрече со Свиридовым суждено было стать последней.

5 мая 1997 года я позвонил на Большую Грузинскую, чтобы узнать, можно ли занести туда 2-й и 5-й тома Полного собрания сочинений Есенина, которые только что вышли в свет. Трубку взяла Эльза Густавовна и сказала, что Георгия Васильевича сейчас нет дома, а она меня ждет.

Как и 2 февраля, на мой звонок по домофону никто не ответил, и мне пришлось звонить Свиридовым из автомата. Оказалось, что Георгий Васильевич только что вернулся домой и еще не успел снять верхнюю одежду. Поэтому он спустился вниз сам и открыл мне дверь подъезда.

Я был в обычном для себя «демисезонном» виде, в берете, который ношу со студенческих лет. Мы вошли в лифт. Тут Свиридов внимательно посмотрел на меня и вдруг спросил:

— Что это на вас за камилавка такая?

Эта ассоциация была не случайной — Георгий Васильевич только что побывал в Свято-Даниловом монастыре, на открытии IV Всемирного Русского Народного Собора.

Судя по последующим его репликам, впечатление от этого события у него осталось смешанное. Он проворчал что-то неодобрительное насчет приветствия Собору президента Ельцина (и насчет самого президента), но развивать эту тему не стал. Зато выступление на Соборе митрополита Кирилла назвал выдающимся.

Принесенным мною есенинским томам Свиридов очень порадовался…

В конце ноября я вернулся из Вытегры с очередных (тринадцатых по счету) Клюевских чтений. В том, 1997-м, году они проводились в дни, когда в Вологде вышел краеведческий альманах «Вытегра» со статьями о Клюеве постоянных участников Клюевских чтений — филологов Е. И. Марковой из Петрозаводска и А. И. Михайлова из Петербурга.

Мне захотелось порадовать Свиридова как этим альманахом, так и выпущенным незадолго до этого (издательством нашего института) сборником «Николай Клюев: Исследования и материалы», который был составлен и отредактирован мною. И я позвонил на Большую Грузинскую.

Эльза Густавовна сказала, что Георгий Васильевич сейчас на даче, а она готова увидеться со мной.

Дверь в свиридовскую квартиру была не заперта — там полным ходом шел евроремонт. Войдя, я дал о себе знать и услышал в ответ голос Эльзы Густавовны: она приглашала меня пройти в комнату. Я увидел ее полусидящей на кровати. Усадив меня на стул, она стала расспрашивать — что нового, хорошего? (Точно такой же вопрос мне не раз задавал и сам композитор в начале 1990-х годов при наших мимолетных консерваторских встречах.) Я передал ей книги, которые привез с собой, и она сказала, что непременно перешлет их с оказией Георгию Васильевичу на дачу, присовокупив:

— А то ему там скучно.

Я говорил о нашей работе над собранием сочинений Есенина, о текущих делах. Помнится, с надеждой сказал, что жить стало немного полегче, что грязная пена, захлестнувшая жизнь общества и каждого человека, всё же схлынет, а правда вновь найдет дорогу…

Зазвонил телефон. По начавшемуся разговору я понял, что на проводе — Георгий Васильевич. И я попросил у Эльзы Густавовны разрешения поговорить с ним.