Наталья Арбузова - Можете звать меня Татьяной

Анин отец всё ж Алешу увидал. Аня объяснила небрежно: «Это мальчик, который хорошо понимает математику, а я ни бум-бум». Довод сочли достаточным. В простой школе всё попросту. Хоть ты и из пестрого дома, влепят тебе тройку, не выше. Алеша лез вон из кожи, но ниже четверки Аня не получала. И Виктор Петрович встретил их вдвоем, но никакой порчи на них не напустил. Пощадил. Уж какой был неприветливый ноябрь, но беда близко не подошла – пряталась по ночам в тусклых окнах хорошколы.

В сумрачный день под тучами Алеша довел Аню из школы до самой калитки. Она открыла замок, крикнула – до завтра - и убежала. Алеша посмотрел ей вослед. Двое парней, крутивших сильными ногами тренажеры, оставили свое занятие и вышли на лестницу за Алешей. «К богатым девчонкам подъезжаешь, вошь? рано начал». И высокий парень замахнулся. Алеша не думая крикнул какие-то бессмысленные слова. Парень пошатнулся и повалился прямо спиной на ступеньки. Товарищ бросился его поднимать – Алеша удрал. На углу, еще до поворота, его ждал Виктор Петрович. Взял за рукав, махнул туче – иди, иди. Туча послушно ушла, затих и ветер. «Милый мой, у тебя талант. Чтобы за час занятий…» - «Я не хочу. Я лучше пойду учиться восточным единоборствам, чем вот так». – «Как знаешь, как знаешь. Но меня лучше иметь другом, а не врагом». И исчез. Сквозь землю провалился. На другой день Аня сказала Алеше: «Я оглянулась и видела, как ты устроил Генке нокаут. Очень хорошо, не будет задаваться. Отца я всё ж попрошу – пусть крепко побеседует с Генкой». – «Не говори, я сам разберусь». – «Сделаю, как сказала».

Сейчас ребята все акселераты. Цветок расцвел, хрупкий цветок – не дышать. Слава богу, у Алеши изумительные родители. Уж приметили, но даже шептаться не смели. Ангелы, а не родители. Алеше есть в кого. Никакие Генки к Алеше больше не совались. Лег спокойный снег, и Аня с Алешей прямо по веранде ходили на лыжах. Неразлучные у всех на глазах, давно примелькались людям из пестрого дома и хрущевки. Единственная причина, по которой Анин отец не принимал мер – он знал, что впереди много времени, и всё еще сто раз переменится. Не хочет дочь, чтоб ее возили в школу – ну и не надо. Баба с возу – кобыле легче, даже когда бабе пятнадцатый год. Дури в ней уже предостаточно.

Алеша обычно разговаривал с Аней опустив глаза, глядя ей под ноги. Лицо крупным планом видел редко. Влюбился в силуэт на веранде, в рисунок застывших движений. Когда ходили на лыжах, всегда шел сзади. Кричал ей в затылок: «Поворачивай!» Впрочем, лыжи кончились. Снег на веранде остался в основном под стеной здания. Таджики вывозили его на тачках к решетке, чтоб он таял туда, вниз. Солнце предательски сияло, когда Виктор Петрович встал перед Алешей прямо у его подъезда, задрав голову. «На этом месте хорошо бы построить высокую узкую башню». Алеша промолчал, но про себя подумал: «Не в твоей власти».

Однако на следующий день вокруг их дома уж ходили двое парней с теодолитом, мерили. А в конце недели отец сказал Алеше: «Нас вызывали. Ломают. Предлагают ордер в Митино. Здесь домов для переселенцев не строят». Дома для переселенцев – какие они? во всяком случае, не пестрые. Мама говорит, квартира будет той же площади, чуть получше. Ну, электроплита, встроенный шкаф в передней. Ведь они, родители, знают, знают, что это значит для Алеши. Бежать к Великому Магу, умолять, чтоб отыграл обратно? «Я буду безропотно висеть под потолком, постигать черную магию, швырять людей спиной на лестницу»? Нет, он не пойдет кланяться. От событий минувшего года повзрослел. Справится.

Аня бросила невзначай, когда Алеша в субботу провожал ее из школы: «Вас ломают, выселяют в Митино. Всё уже известно». Алеша спросил, как тогда: «Мы будем видеться?» И она как тогда ответила: «Вряд ли. Доучусь до конца года, потом уйду в прежнюю школу. Отец вздохнет с облегченьем. Опять будет элитарно-гуманитарно». Алеша прямо и пристально поглядел Ане в глаза. Лицо было чужое, равнодушное. Аня тоже повзрослела – ей пора, она девочка. Раньше вырастают. Взрослый Алеша смотрел на чванную маленькую женщину. Войти на веранду не попытался, да она и не пригласила. Развернулся и ушел. Возле его дома. стояли трое важных мужчин, поднявши головы к обидно прекрасному весеннему небу. Алеша расслышал: «Башня, башня…» Ишь заспешили - в выходной день приперлись. Великий Злой Маг послал направленную мысль кому следует, и просить его пойти на попятный Алеша не собирается.

Башня имени одиннадцатого сентября. Алеша уж ненавидел эту немыслимую уродину. Интересно, если террористы взорвут ее, куда она рухнет? на веранду или на хорошколу? Алеша не узнает. Он не станет ездить из Митина караулить выросшую девочку. Застенчивый огонек, прежде вспыхивавший в ее глазах, погас. Пестрый дом окончательно принял ее в свое лоно. Алеша погрозил кулаком в безлюдный двор хорошколы, хоть, возможно, Великий Злой Маг и не был причастен к Аниной метаморфозе. Жизнь идет своим чередом. Алеша пришел домой и сказал родителям: «В Митино так в Митино».