Наталья Арбузова - Можете звать меня Татьяной

Бабушка прислала Льву и Соне баночку земляничного варенья. Сели друг против друга с большими столовыми ложками. Лев сказал: «Я старше тебя, и умнее тебя, и больше тебя люблю земляничное варенье. Поэтому, когда ты съешь одну ложку, я съем две». Соня кивнула и съела одну ложечку. Лев продолжал: «Я старше тебя, и умнее тебя, и больше тебя люблю земляничное варенье. Поэтому, когда ты съешь одну ложку, я съем три». – «Хорошо», - ответила Соня и съела две ложки. Лев всё не мог успокоиться: «Я старше тебя, и умнее тебя, и больше тебя люблю земляничное варенье. Поэтому, когда ты съешь одну ложку, я съем четыре». – «Ладно», - отвечала Соня с полным варенья ртом. Нетрудно догадаться, чем дело кончилось. Баночка уж была пуста, а Лев всё говорил, говорил.

Земляничное варенье приехало от бабушки Валентины, которую все звали Валечкой. Всю жизнь проработала медсестрой и отчества себе не выслужила. Лесная земляника росла у нее прямо в огороде. Огород лишь на словах был огород, на самом деле не огорожен, а отделен от соседей канавками, где жили комары. Сама Валечка жила в дощатом домике и звала его будкой. Комары любили кусать Левушку и Сонечку, потому что все дети вкусные. Валечка щедро мазала внуков зеленкой, вспоминая свой белый халат. Сонечке быстро надоело. Она решила показать Валечке, каково это быть вымазанной до ушей. Решила и сделала. Утром по раннему солнышку Валечка вышла в огород. Неленивые соседи уж работали совсем рядом – участки были маленькие. Вместо приветствия стали молча разглядывать худенькую Валечку. Та забеспокоилась, стала одергивать юбку и проверять, не надет ли фартук наизнанку. Побежала в дом смотреться в зеркало. Всё ее небольшое личико было аккуратно расчерчено зеленкой. Сонечка притворилась спящей, а Левушка уверенно сказал: «Она… ее почерк».

Ну что вы прикажете делать с таким братом? Сонечка прилежно чистит зубы, а Левушка через канавку рассказывает соседскому мальчику Косте, какая она дрянь. Костя чуть старше Левушки. Вежливо выслушал, изобразил на лице негодованье. Как только Левушка отвернулся, Костя улыбнулся щербатым ртом и тихонько свистнул Сонечке, что уж стояла на крыльце. Сонечка услыхала. Перепрыгнула через канавку, и двое озорников с заговорщическим видом скрылись за кустами малины. Пойдем, я тебе что-то покажу. Сонечка про завтрак даже не заикнулась, и двое ребят огородами, огородами пустились в лес. Сосны пахли смолою, росли просторно, образуя поляны, точно палаты дворца. Вон, видишь? – Ничего не вижу. – Ставь ногу сюда.

Система у Кости была разработана, ни один сучок не подломился. На развилке сосны набит помост. Не Костей, какими-то взрослыми парнями, что жили здесь и ушли. Над помостом сооружен навес, стенки шалаша сплетены и гибких веток. На полу мягкий лапник. Бутылки, стаканы – еще от прежних постояльцев. Вода, еда – это уже Костиными заботами. Даже пирожки бабушки Валентины – она вчера угостила Костю. Валечка всегда обо всех думала хорошо и даже не подозревала, что у мальчишки на уме. Позавтракали в компании хохлатых лесных птичек. Костя размахивал руками, рассказывал истории про разбойников, которыми полон лес. Время шло, и грозовая туча тоже шла. Сверкнуло, загремело совсем рядом. После предупрежденья ливануло. «Крыша не протекает»,- заверил Костя. Но через минуту оба были мокры до нитки. Бежали домой, теряя сандалии. Падали, сбивали коленки. Добежали. Нырнули – каждый в свою будку.

Сонечка лежала, ее била дрожь. Левушка ходил как ученый кот по цепи и бубнил: «Доигралась». Валечка выслала его за занавеску, села у ног Сони. Стала читать как по писаному из детской книжки полуторовековой давности. Такая у нее была память – ей не нужно было видеть перед собой текст. Знала от своей бабушки, а у той уж точно было отчество, и фартука ей никогда не приходилось повязывать.

Жил на свете зайчик юный, легковерный и простой.

Он не хаживал далёко от норы своей родной.

Свет и люди незнакомы были зайчику тому,

Жил в довольстве, без заботы он в родительском дому.

Раз пришло ему на мысли на чужбине побывать -

Посмотреть людей хотел он и себя им показать.

Чемодан мать уложила, подарил часы отец,

И вот в дальнюю дорогу наш пустился удалец.

Раз проходит он по роще и на дерево глядит.

Видит он: с осанкой важной ворон-птица там сидит.

Зоркий глаз, и клюв изрядный, и такой почтенный вид!

Знать, магистр ли художник. Вот бы с ним заговорить!

Но магистр ли художник, только не был гордецом