Чарльз Сноу - Коридоры власти

— Решено создать комитет под определением «особый», под каковым определением наше начальство, со свойственным ему языковым чутьем, явно разумеет нечто иное. В любом случае решение имеет место быть.

Комитет должен, продолжал Роуз, «отслеживать» определенные проблемы Роджера, в частности новый законопроект. Войдут в комитет сам Роджер, Кейв, наш непосредственный босс; возглавит — Коллингвуд. В соответствии с теперешними обычаями ожидается изрядная текучка — министры, чиновники, ученые будут появляться и уходить. Отсюда и язвительность.

— Мы с вами, — продолжил Роуз, — тоже получим бесценную привилегию присутствовать на отдельных шоу.

После этого Роуз задумался, но встрял я с простейшим вопросом:

— Что из этого следует?

— Вообще-то, — Роуз нехотя вернулся к делу, — ровно ничего не следует. Или, пожалуй, не следует ничего существенного. Само членство, похоже, учреждено с целью укрепить влияние мистера Квейфа. Согласно информации, полученной мною из сравнительно надежных источников, его сиятельство председатель (Коллингвуд) является умеренным сторонником Квейфа. Соответственно, если принять данную информацию за неоспоримый факт, политика, желательная мистеру Квейфу и его коллегам, имеет определенные шансы на поддержку.

Роуз пытался поймать меня, однако не в обычной своей манере, не по привычке. Нет: он явно нервничал. Он сложил руки на груди. Замер лицом, вперил в меня взгляд светлых глаз. Бросил:

— Вы задали вопрос с намеком. Со всей уверенностью не скажу, однако склоняюсь к подозрению на положительный ответ. — И добавил: — Полагаю, и вы того же мнения. Могу ошибаться, однако считаю своим долгом предупредить: ножи уже точат.

— Доказательства?

— Доказательств не много. И все они незначительные. — Роуз помедлил. — Нет, не стану вас понапрасну беспокоить тем, что является обычными домыслами. Не считаю себя вправе.

Он опять говорил взволнованно, словно — я ни понять этого, ни поверить в это не мог — пытался меня защитить.

— Вы хотите сказать, речь и обо мне тоже?

— Не считаю себя вправе бросаться подобными утверждениями. Не хочу понапрасну вас тревожить.

Уломать Роуза не получилось. Под занавес он сказал:

— Пожалуй, на одно утверждение я все-таки пойду. Думаю, вы вправе сообщить своим друзьям, что с принятием решений не следует затягивать. По-моему, оппозиция намерена использовать все возможности. Я бы не обольщался насчет наличия у нас лишнего времени. — С расстановкой, как иные закуривают, Роуз понюхал хризантему. — Должен признаться, мне бы интересно было услышать, с максимумом подробностей, каковы ожидания нашего друга Дугласа Осболдистона. У него всегда было впечатляющее чутье — он знает, откуда и куда ветер дует. Это бесценный дар. Разумеется, Дуглас Осболдистон — наш общий добрый друг, но, думаю, не проявлю несправедливость, если скажу, что этот дар отнюдь не являлся помехой в его карьере.

Никогда не видел, чтобы Гектор Роуз так себя вел. Во-первых, он сообщил мне, правда, в «обтекаемых», по его определению, выражениях, но достаточно конкретно, что поддерживает политику Роджера. Этого я не ожидал. Я полагал, Роуз, подобно Дугласу и его коллегам, начал со скептицизма. Должно быть, он переменил мнение в процессе, под влиянием здравого смысла; для Роуза такая метаморфоза вероятнее, чем для многих. А может, Суэцкий кризис возымел столь долгосрочные последствия. И все же странно было. Впрочем, куда больше, нежели забота о моей персоне, меня поразил выпад в адрес Осболдистона.

С Гектором Роузом я общаюсь лет двадцать. За это время я ни разу не слышал от него суждения о человеке, ему равном. Не скажу, что Роуз таких суждений не имеет. Имеет, но замалчивание их возвел в принцип, один из многих. Весьма возможно, Роуз испытывает к Дугласу личную неприязнь; почти наверняка — черную зависть, это я давно подозреваю. А Роуз подозревает, что я подозреваю. И все же он потряс меня откровенностью — а пожалуй, и себя тоже.

Тут зазвонил телефон. Моя секретарша сообщила, что в приемной меня ждет Фрэнсис Гетлифф. Роуз сказал:

— Я был бы весьма признателен, если бы он и мне уделил пять минут своего драгоценного времени.

Я попросил секретаршу передать приглашение Гетлиффу. Роуз вторично за вечер взял тон человека колеблющегося на предмет раскрытия информации.

— Вы, Льюис, ведь еще и после будете с ним беседовать, верно?

— Пожалуй, — ответил я.

— В таком случае мне было бы весьма желательно, если бы вы передали суть сказанного мною сегодня.