Питер Мейл - Еще един год в Провансе

— Мой Жан-Поль, конечно, негодяй, вчера он укусил сестренку за ногу, но я все ему прощу, потому что у него экстраординарное обоняние.

Не может такого случиться. Юные носы пребывают в небрежении.

Именно это и хотели изменить люди из «Л'Окситан». Именно с этой целью они пригласили в тот солнечный июньский день на первый необычный урок нескольких не вполне обычных учеников. Возраст детей от десяти до семнадцати лет, все они слепые.

Официально «академия носа» называлась « L’Ecole d'Initiation aux Arts et aux Métiers du Parfum destine aux Enfants Aveugles » — Школа посвящения в искусство и навыки парфюмерии для слепых детей. Классная комната находилась в небольшом каменном доме на краю деревни, которая до того дня, разумеется, не видела такого количества посетителей со всего света. Журналисты прибыли из Северной Америки, Европы, Гонконга, Австралии, Японии. Навострив носы и карандаши, они сконцентрировали внимание на детях, занявших места возле длинного стола в центре помещения.

Оборудование для занятий не отличалось чрезмерной сложностью. Перед каждым из учеников стояли пузырьки с ароматическими составами и лежали бумажные полоски. Первый урок посвящался технике втягивания воздуха, и я быстро понял, в чем заблуждался все эти годы. Когда нужно было что-то унюхать, я автоматически нацеливался носом в нужном направлении и вдыхал им так, как утопающий, в третий раз вынырнувший на поверхность. Этот метод, как мне тактично объяснили, подходил для ингаляции пазух при насморке, но недопустим для дегустатора ароматов. Сильный вдох нокаутирует обоняние, и дальнейшее исследование становится невозможным.

Поскольку я провалился на первой же проверке, меня отвели в сторонку и показали, как надо нюхать, а точнее, «зондировать носом». Демонстрация выглядела весьма грациозно, походила на действия дирижера оркестра, поигрывающего палочкой, перед тем как атаковать группу деревянных духовых инструментов. Конец пробной полоски слегка обмакивается в исследуемую жидкость, проносится под носом, и тут же ладонь легким взмахом посылает ароматизированный воздух в ноздри. Нос регистрирует запах, посылает сигнал мозгу для дальнейшего анализа. Et voilà . Ни к чему сопеть, подражая взволнованному бабуину.

Наблюдая за учениками, я убедился, что они справляются с техникой вдоха намного лучше меня. Их сосредоточенные лица выражали радость узнавания. Наставлял их крупный авторитет, один из самых опытных и знающих парфюмеров Франции Люсьен Ферреро, создатель двух тысяч парфюмерных ароматов. Он прибыл из Грасса, чтобы научить молодых людей профессионально пользоваться носом и, если повезет, обнаружить талант, который можно развить.

Ферреро — прирожденный учитель. Он не только знает и любит свое дело, но и, в отличие от многих специалистов, может доступно и с юмором объяснить другим. Дети понимали его — даже я его понял. Он втолковал, как аромат действует на двух уровнях, как происходит восприятие запаха носом и как интерпретирует его мозг; описал пять общих типов запахов духов — от алкогольного до couverture des mauvaises odeurs [63] Сокрытие дурных запахов (фр.). . Последнее вызвало улыбки слушателей и красноречивое движение носа профессора.

Первый урок продолжался не дольше часа, частично из-за того, что занятие сопряжено с проявлением fatigue nasal , носовой усталости. Чувствительность даже самого профессионального носа притупляется со временем. Действовал и еще один фактор. Мы находились во Франции, время подходило к полудню. Наступило время ланча. На террасе школьного дома установили длинные столы, «Кафе де Лаванд» обеспечило меню, я уселся вместе с толпой журналистов невиданной еще мною численности.

И ощутил некоторое неудобство, еще помня о предыдущих массированных атаках пресс-корпуса несколько лет назад, когда мы проживали в Менербе. Казалось, каждая британская газета захотела открыть своим читателям Прованс. Репортеры возникали на пороге с вопросами, на которые я не находил удовлетворительных ответов, диктофоны регистрировали каждый изданный мною звук. Неудовлетворенные контактами со мной, посетители набрасывались на моего соседа Фостена, отважно атакуя его трактор в виноградниках. Фотографы прятались в кустах. Один редактор отдела мелких сплетен прислал моей жене факс с соболезнованием по поводу нашего якобы предстоявшего развода (к счастью, она все еще терпит меня) и предложил поделиться своими оскорбленными чувствами с двумя миллионами читателей. Другая газета поместила в одном из выпусков карту местности с указаниями, как добраться до моего дома, третья напечатала мой телефон. В обоих последних случаях информация оказалась перевранной, так что не повезло кому-то другому, принимавшему звонки и визиты любопытных британцев. Апофеозом послужило предложение от одного таблоида купить мой дом, чтобы разыграть его среди читателей с целью повышения тиража. Горячие выдались тогда денечки.