Игорь Гриньков: Люди из тени

— Что, «чертей» (новичков) привел? Хоть надежны? Товар с собой?!

— Пацаны нормальные, а об остальном, — какой базар!

По существующим правилам, приходящий в притон приготовить для себя наркотик приносил сырье, часть которого обязательно полагалась «бондарю» за предоставленные услуги: приготовление самого зелья в кухне — лаборатории, возможность покайфовать на матрасе и там же перележать «отходняк».

Басан робко зашел в квартиру. Первое, что бросилось в глаза — это полное отсутствие мебели. В зале на грязных, замызганных матрасах, лежащих прямо на заплеванном, нечистом полу, вповалку валялись полуодетые, в состоянии забытья — отключки, парни, среди которых находились две или три девушки. Некоторые из них блуждали между залом и туалетом, не обращая на появление новых людей ровно никакого внимания. Каждый был замкнут только на самом себе. Казалось, разорвись сейчас в зале бомба, и это не произвело бы эффекта на обитателей квартиры. Полнейшее безразличие друг к другу. Затуманенные, отстраненные взоры, в которых не блистала даже искорка мысли.

Активная жизнь кипела только на кухне, где был сосредоточен процесс производства снадобья, и откуда исходило ужасающее зловоние, заполнившее всю лестницу подъезда, несмотря на предусмотрительно раскрытое кухонное окно.

— У меня опий-сырец, — сказал Очир и полез в карман за туго перевязанным целлофановым мешочком, — будем делать «ханку» (самодельный «грязный» героин).

«Бондарь» был совершенно равнодушен:

— «Ханку», так «ханку», какая разница!

Ему все равно причиталась своя доля, и он неторопливо, даже с чувством, начал готовить все необходимое, потому что был не только хозяином этой обители, но считался еще одним из лучших «варщиков».

Пока готовилась «ханка», Басан со товарищи успели оглядеться. Стандартная двухкомнатная квартира поражала загаженностью. Это касалось зала, где на полу кантовалась одурманенная клиентура. Дверь в хозяйскую комнату была заперта на ключ, и что находилось за этой дверью, было неизвестно. Кухня служила химической лабораторией, сами стены которой были пропитаны едкими веществами и запахами.

Когда «ханка» была готова, Очир крикнул из кухни:

— Братва, заходи по очереди!

Первым, собравшись с духом, рискнул Басан.

«Бондарь» скомандовал:

— Закатывай рукав, готовь «центряки».

— Какие центряки? — пробормотал Басан.

— Вены на руках, гребена мать!

Басан смущенно сел на стул, уложив обнаженную по локоть руку на его спинку. «Бондарь» с удовлетворением осмотрел локтевой сгиб Басана, похлопал по нему ладонью. Быстро затянув на руке медицинский жгут, скомандовал:

— Поработай хорошенько кулаком.

На кухонном столике в ряд лежали уже заправленные ханкой одноразовые шприцы, упаковки от них виднелись в переполненном мусорном ведре. Прошли те времена всеобщей необразованности, когда вся шатия кололась одним «баяном». Нынче на дворе свирепствует СПИД, надо себя беречь! Врачельники из организации «Снижение вреда» даже бесплатно выдают одноразовые шприцы и презервативы. Замечательную программу ввел великий гуманист Джордж Сорос, гранты под нее выдает. Нашлись, правда, завистники, которые считают, что эта программа — первый шаг к легализации наркотиков в России. Но, как модно нынче выражаться, это их проблемы, то есть, завистников. Ведь есть, например, хорошая страна Голландия, где наркоманы бесплатно получают свой утренний «дозняк», чтобы не окочурились.

Когда вены на руке Басана вздулись, «бондарь» выбрал наиболее подходящую и профессиональным, отработанным движением ввел в нее иглу. У Басана все пошло классически. Не успел «бондарь» ослабить удавку жгута, а его «пациент» подняться со стула, как Басан поймал «приход». Это кратковременное, не более одной минуты, острое состояние наивысшего наслаждения, которое по сопоставимости достигало, и даже превосходило, оргазм. Собственно, ради этой минуты, не считая снятия «ломки», большинство наркоманов и претерпевало все остальные мучения и сам факт добровольного вычеркивание самих себя из нормальной жизни.

Молниеносный обжигающий «приход» сменился кайфом, длившимся несколько часов. Басан валялся на матрасе, среди остальных наркоманов, а мозг его пребывал в состоянии эйфорического расслабления, которое накатывалось волнами блаженства, размывая все ниточки, связывающие с реальным миром. Не было ничего настоящего и стоящего, не было прошлого и не было будущего. Перед ним распахнулась Вечность.