Array Журнал «Наш современник» - Наш Современник, 2005 № 10

Моего героя в фильме «Ипподром» звали Александр Александрович (Сан Саныч) Крошин. Инженер Крошин помимо обычной обладал еще и теневой профессией. Он был, как бы теперь сказали, главой ипподромной мафии. Тотализатор, ставки, махинации с забегами лошадей, подкуп наездников, — всю эту подпольную индустрию курировал Сан Саныч, интеллектуал с раздвоенной душой. Он был человек богатый и, естественно, имел личную черную «Волгу». По тем временам иметь черную «Волгу» считалось верхом благополучия. Экономического или социально-политического. Выше «Волги» была только черная «Чайка».

Студия не имела в своем распоряжении машины подобной марки и окраса. Пришлось дать объявление в городскую газету: «Для съемок требуется…». Народ откликнулся. Но… трудность заключалась в том, что в то время я не водил машину. Значит, нужно было найти не просто «Волгу», но «Волгу» с шофером. И не только с шофером, а еще и с шофером, где-то похожим на меня. Ну хотя бы по росту и по общей комплекции. Это была задача не из простых, но… в Одессе при желании все можно было достать.

Нашлась и нужная машина, и шофер, похожий на меня. Более того, он был моим тезкой, тоже Николаем. Правда, на этом сходство наших биографий и кончалось. У Николая была редкая, можно сказать, уникальная профессия: он был гарпунер. Старший гарпунер китобойной флотилии «Советская Украина». На лацкане его пиджака поблескивала Звезда Героя Социалистического Труда. Николай был первым человеком в Союзе, освоившим профессию гарпунера. Учился он у норвежских китобоев (у «норвегов», как он их называл), а они секреты национального ремесла берегли, как тролли стерегут подземные клады. Но диплом китобоя они ему все-таки выдали. Потом уж у него у самого появились ученики, и один из них даже удостоился Звезды Героя.

Снимался Николай с большим удовольствием. Переодевшись в мой игровой костюм, в светлом парике «под меня», он беспрекословно выполнял все, что хотел от него режиссер. Свободного времени было у него вагон, охота на китов во всем мире была под запретом, китобойная флотилия «Советская Украина» тихо ржавела у пирсов Ильичевска. «Ржавел» в Одессе и первый гарпунер страны.

— Немного разгребемся со съемками, и я повезу тебя в Ильичевск, — говорил он мне время от времени. — Познакомишься с моим китобойцем!

Слово «китобоец» в его голосовой интерпретации звучало если не как «линкор», то уж никак не меньше «эскадренного миноносца».

В один из дней, свободных от съемок, Николай вытащил меня из гостиничного номера, не слушая никаких резонов, впихнул в салон знаменитой черной «Волги», и мы рванули в город-порт Ильичевск. Скорость он держал космическую, плоская причерноморская степь промелькнула в одночасье, и вот уже перед нами возникла ильичевская гавань, забитая под пробку, или, как говорят моряки, «под самый жвак», плавсредствами различных марок и достоинств. «Волга» подрулила к дальнему пирсу, мы вышли на набережную, и Николай, откинув руку в сторону акватории порта, торжественно объявил:

— Вот он, мой пенитель морей!

Я посмотрел в указанном направлении. У самой набережной, в уровень с ее бетонным краем, был пришвартован небольшой кораблик, похожий на длинное железное корыто. Мятые борта, низенькая рубка. На самом носу стояло что-то закутанное в просмоленную парусину. Я понял, что это и есть знаменитый «китобоец».

— Обратите внимание, какие обводы! — Николай влюбленными глазами оглядывал свой корабль, будто его вот-вот должны спускать со стапелей. — Какая конструкция! А если б ты знал, какая скорость! Торпеда!

Пенитель морей, почесываясь правым бортом о кранцы, сиротливо качался на хлюпкой волне. Палуба была пуста, и от всего увиденного мною веяло какой-то давнишней заброшенностью.

— Боцман! — громко позвал Николай.

Боцман, пожилой мужчина, неторопливо поднялся откуда-то из трюма и поздоровался со своим капитаном.

— Боцман, ты что, не видишь? У нас гость! Подать парадный трап!

Трап был подан, мы спустились на палубу.

— Стол накрыт?

— Обижаете, капитан.

— Ну, ладно, ладно… Показывай гостю наше хозяйство!

— Что тут показывать? Глаза есть — сам увидит.

— Боцман! — укоризненно протянул капитан. — Нужно показать гостю то, чего он никогда и нигде не увидит! Расчехли гарпунную пушку!

— Николай Иванович! — боцман был явно озадачен. — Пушка… опломбирована.

— Так сними пломбы.

Боцман снял пломбы и убрал парусину. Гарпунная пушка всем своим обликом походила на старинное морское орудие. Эдакую чугунную карронаду. Мощная, с коротким коническим стволом, она была смонтирована на круглом вертлюге. Двумя ручками ее можно было поворачивать по ходу китовой охоты в разные стороны. Гарпун с гранатой на конце заряжался со ствола. От всей ее конструкции отдавало старинным примитивом: эдакий многотонный «поджигняк».