Лесли Уоллер - Банкир

Рядом с локтем Бернса снова тихо, но настойчиво зазвонил телефон.

Палмер прервал чтение.

– Вероятно, Каракас,– виноватым голосом сказал Бернс.– Хэлло? -

Но его рот, твердо и жестко произнесший букву «о», внезапно смягчился.-

Это вас вызывают,– сказал он и передал трубку Палмеру.

– Хэлло?

– Мистера Палмера, пожалуйста,– ответила телефонистка.

– Палмер у телефона.

– Вас вызывает междугородная станция, подождите, пожалуйста.

Палмер подождал. Линия безмолвствовала. Тогда он сказал: – Говорите же, пожалуйста.

– Вудс? – прозвучал необычайно взволнованный голос Эдис.– Хэлло, Вудс?

– Эдис, откуда ты?

– Я звоню с дачи. Без конца звонит телефон, газеты хотят знать. Вудс?..

– Да, да, я слушаю.

– Вудс, это верно?

Несмотря на то что ее манера говорить, привитая ей в колледже Уэллсли, надежно скрывала какие бы то ни было внутренние переживания, Палмер достаточно хорошо знал ее и сразу почувствовал, что в созданном ею вокруг себя и своей семьи искусственном мирке что-то сместилось. Как будто кто-то кинул в окно кирпич и осколки стекла разлетелись по ковру.

– Что верно, Эдис? – спросил он, не понимая, почему его радует возможность немного ее помучить.

– Про твою новую работу? Говорят… представитель «Чикаго трибюн» спрашивал меня и были люди из бюро «Сан-Таймс» в Нью-Йорке, Вудс?

– Разве Джерри не сказала тебе?

– Джерри? – Голос Эдис немедленно утратил оттенок обиды и зазвучал собственнически. Дети – это уже ее забота. В разговоре он коснулся детей. – Какое отношение имеет ко всему этому Джерри?

– Эдис, я же звонил сегодня утром.

– Звонил? Сюда к нам?

– Ну да. Тебя не было, и я просил Джерри…

– Меня не было сегодня утром? Когда же это было? – спросила Эдис.

– О, черт. Может быть, в восемь или в восемь тридцать по вашему времени.

– Чепуха,– возразила Эдис, снова почувствовавшая твердую почву под ногами.– Я была дома до десяти часов.

– Я попросил Джерри отыскать тебя. Она по своей милой привычке куда-то запропастилась, а потом сказала, что не могла тебя найти.

– Ну, дорогой мой, этого следовало ожидать от девочки ее возраста.– В голосе Эдис зазвучала привычная уверенная интонация. – С ней сейчас происходят всякие перемены. Это естественно.

– Ну, ладно,– сказал Палмер.– Скажи, как у вас там дела?

– Ничего, жить можно.

Палмер понял, что она снова чувствует себя в своей тарелке.

– Что же мне все-таки говорить представителям прессы, милый?

– Скажи, чтобы они звонили в Нью-Йорк. Сообщение было преждевременно передано прессе без моего согласия, и меня это здорово разозлило.

– А что, разве это неверно?

– О нет, в общем-то все верно.

– Хорошо, я…– Ее голос вдруг пропал, так как она отвернулась от телефона и разговаривала с кем-то рядом с ней.– Ну будь здоров, милый,– сказала она снова в трубку.

– А как тебе удалось найти меня здесь?

– О, конечно,– ответила она кому-то по ту сторону провода,– непременно… Милый, а в Нью-Йорке жарко?

– Эдис, я спрашиваю, как ты нашла меня здесь? – повторил Палмер, ощущая поднимающуюся в нем ничем не оправданную волну гнева.

– Я позвонила в клуб «Юнион лиг», там мне дали номер банка, а девушка в банке соединила меня с этим номером. У нас уже совсем прохладно.

– А я здесь задыхаюсь,– саркастически произнес Палмер.– Я позвоню тебе сегодня вечером или завтра. Всего хорошего.

– …примерно полфунта, миссис Кейдж…– И затем снова громко: – Что ты сказал, милый?

– Я сказал: всего хорошего.

– Всего хорошего, милый.

Разговор был окончен. Палмер положил трубку на рычаг и жадно глотнул из своего стакана. Когда он взглянул на Бернса, то увидел, что тот наблюдает за ним с легкой усмешкой на губах. Улыбка эта была чуть-чуть асимметрична и казалась весьма загадочной.

– Итак, что же дальше? – вызывающе спросил Палмер.

– Дочитайте до конца информацию для печати.

– К черту информацию.

Бернс ничего не ответил. Затем, уже без улыбки, поднял свой стакан и потянулся через стол, чтобы чокнуться с Палмером.– А теперь тост,– сказал он, и в углу рта, сбоку, что-то дрогнуло.– Я не могу предложить тост за здоровье, богатство, друзей или деньги. Все это у вас есть.

– Можно обойтись и без тоста,– ответил Палмер, все еще сердитый на Бэркхардта и Эдис.

– Когда в первый раз пьешь с другом, без тоста нельзя,– настаивал Бернс.– Итак, за что же мы выпьем? Вряд ли у нас будет другая возможность позавтракать столь непринужденно после того, как мы начнем эту кампанию.