Дженнифер Вайнер - Всем спокойной ночи

— У этих женщин, — добавила я, — красивые сады — все распланировано и посажено, сорняки выполоты, и все вовремя поливается. Между прочим, они вешают веночки на двери не только на Рождество. У них есть весенние венки и венки пасхальные, есть венки на День благодарения. Вероятно, у них есть специальные венки и на выпускной вечер в детском садике. Их дома выглядят так, точно сошли со страниц одного из журналов — «Традиционный дом», «Колониальный дом»… У них у всех были карьеры, но ни одна из них никогда даже не упоминает об этом, не говоря уже о том, чтобы обмолвиться — дескать, она скучает по работе. Они не хотят говорить ни о чем, кроме своих садов, или о том, что они сменили обстановку в доме, или о детях, и я… — Я прочистила горло. — Я как будто снова старшеклассница.

Только, по крайней мере, на сей раз никто не приклеивает гигиеническую прокладку к моему стулу, глубокомысленно подумала я. Пока.

Отец поставил передо мной горячий шоколад. Я взяла щербатую фарфоровую кружку с изображением нот. Купила ее в подарок на День отца двадцать лет назад.

— Значит, ты намерена разобраться в смерти Китти Кавано?

Я сделала маленький глоток горячего шоколада и поставила кружку.

— Честно говоря, мне интересна ее жизнь, — призналась я. — Пытаюсь понять, какой она была до Апчерча.

— Будь осторожна, — посоветовал отец.

— Со мной все будет в порядке, — улыбнулась я.

Был уже почти час ночи, когда поезд подошел к Апчерчу. Сошла только я одна. Потуже запахнула пальто и, дрожа, поспешила спуститься с платформы.

Парковка была пустая, за исключением моего минивэна, светившегося призрачным серебряным светом под лампами. Мои каблуки стучали, как выстрелы, пока я перебежала дорогу, жалея, что не захватила с собой шарф. Какая-то бумажка трепыхалась под «дворником» на лобовом стекле. Парковочная квитанция? Я даже не была уверена, что таковые существовали в Апчерче.

Это была не квитанция, а записка, вложенная в конверт, на котором было написано мое имя. Записка на листке бумаги в линейку, выглядевшем так, точно его вырвали из блокнота. Жирным черным шрифтом на нем было напечатано: «Прекрати задавать вопросы или станешь следующей».

Я крутанулась на месте, сердце стучало как бешеное. Словно тот, кто сунул записку на мою машину, мог находиться поблизости, чтобы посмотреть на мою реакцию. Но не было ни автомобилей, ни людей. Однако мне казалось, что я слышу приближающиеся шаги, сначала медленные, а потом все быстрее и быстрее.

Я схватила ключи, открыла машину, села за руль, захлопнула дверцу и заперла ее. А потом я дикими от ужаса глазами уставилась в зеркальце заднего обзора — мне привиделось, будто с заднего сиденья поднимается сгорбленная фигура и тянет ко мне руки… Нет. Просто детские автомобильные сиденья. Трясущимися руками я вытащила мобильник. Кому звонить? Бену? А что он может сделать в час ночи? Разбудить троих детей и приехать забрать меня?

«Успокойся, Кейт», — велела я себе.

Я достала визитную карточку Стэнли Берджерона и набрала номер его пейджера. После того как вбила свой номер, я вцепилась в руль. До тех пор, пока руки не перестали дрожать. Но все время я дергала головой то вправо, то влево. И снова вправо, воображая, будто слышу приближающиеся шаги или как что-то шуршит на заднем сиденье.

Голос шефа полиции звучал сонно:

— Говорит Стэн Берджерон, отвечаю на вызов по пейджеру.

— Стэн, это Кейт Кляйн. Я на парковке у железнодорожной станции. Кто-то оставил записку на моей машине: «Прекрати задавать вопросы или станешь следующей».

— Прекрати задавать вопросы о чем?

Сердце у меня упало.

— О том, хорош ли детский садик Монтессори в Гринвиче, — огрызнулась я.

Возникла пауза.

— О Китти Кавано! — взволнованно воскликнула я.

Стэн вздохнул, осознав, что вернуться ко сну ему не удастся.

— Встретимся в полицейском участке. Привезите с собой записку, — произнес он.

— Я ее трогала, — пояснила я.

— Что?

— Ну, чтобы прочитать. Трогала ее. На ней отпечатки моих пальцев.

Стэн подавил зевок.

— Мы займемся этим. Приезжайте.

Стэн предложил мне кофе, но никак не мог сообразить, как запустить кофеварку. Я включила ее, отмерила воду и молотый кофе, а потом рухнула за стол, где сидела в тот самый день, когда обнаружила Китти.

— Вы не единственная, — произнес он достаточно любезно, бросив мне через стол блокнот и ручку, чтобы я в деталях описала, что произошло.