Александр Попов - 54 метра

— А в какой стране сделали эту яхту?

— В Голландии (Ничего себе, оказывается, у них корабли и из дерева делают).

— А из какого дерева?

— Из красного.

— Так дорого ведь?

— Зато надежно и престижно.

— А что это?

— Эхолот.

— А зачем вам эхолот? Киты же здесь не водятся?

— Зато дно можно прощупать и обойти отмели.

— А как яхта из красного дерева оказалась у вас?

— Уф-ф! — вздыхает, — государство выкупило ее на аукционе и отдало флоту. А флот распределил ее нам.

— А в каком году это было?

— Что, тебе так это важно?

— Ну, не знаю, вдруг такой же любопытный, как я, попадется.

— Тогда отвали!

— Чего?

— Ешь, говорю!

— А, спасибо.

— Пожалуйста.

— Как вкусно!

— Да замолчи ты, наконец!!!

— Я просто спросил…

— Бля-я-я! — проводя ладонью по лицу и оттягивая вниз кожу. — Я выкину тебя за борт в одних трусах, и будешь потом дальнобойщикам объяснять, в какую сторону тебя подбросить.

Молчу, жую, соплю и улыбаюсь. Я вижу, что он добрый и несерьезно злится. Это игра в старого морского волка («хо-хо-хо и бутылка рома»).

Мы пришвартовались у острова Коневец. Для тех, кто не знает — это остров-близнец знаменитого Валаама. Только в отличие от своего брата, он не превратился в сплошной бизнес на религии. На Валааме продают все, что можно, вплоть до обычных камней. Если вдруг камни кончатся, то священники-бизнесмены завезут новые. Толпы туристов из святого спокойного места сделали торговый центр, где любой желающий за определенную сумму может инвестировать свою совесть спокойствием. Совесть очищается или набирает бонусы-баллы. Люди успокаиваются и живут с легким сердцем, считая, что им все прощено за деньги. Огромные храмы воздвигнуты на деньги бандитов, чиновников и бизнесменов. Чем больше и богаче храм, тем больше крови и нечестивости на спонсорах. И они считают себя спасенными. И жирные от лососины монахи потной ладошкой отпускают им все грехи. Представляю себе такого спонсора на Суде Божьем. Читают его личное дело, в котором убийства и предательства, тщеславие и корысть, а он заявляет: «Но я же заплатил миллион в церковную кассу?!!» «Простите, не заметили, ведь это меняет все дело!» По-моему, нелепо.

На Коневце нас встретил высокий жилистый батюшка в длинной черной рясе и с крестом на груди. Относительно небольшой и серебряный, он не опошлял вид священнослужителя и играл больше роль отметины. Священник помог нам пришвартоваться у причала, завязав швартовые концы морским узлом, и проводил нас до места, где мы будем пребывать в свободное время. Нас разместили в комнатушке-келье с низким, но уютным потолком, у самой крыши. Наш капитан договорился о двухнедельном проживании при соборе и еде в обмен на работу на благо монастыря. Поскольку работать нужно было только с завтрашнего дня, то я забросил, не разбирая, вещмешок под кровать и ушел исследовать остров. Хочу это чудесное, с положительной энергетикой, место описать подробней.

Наше строение располагалось на холме, возвышавшемся над островом. Здание было с одним входным подъездом и окнами, выходившими на Ладогу и причал с яхтой. Если так и смотреть, то слева будут стены церкви, квадратом подчеркивающие свою территорию четырьмя связанными между собой корпусами. Часть стены закрыта железными лесами, идет ремонт обветшавшей стороны. Высокие, во всю стену, входные арки закрыты коваными воротами. В части стены, приближенной к нам, находится колокольня, где звонарь, извлекая мелодичный звон, возвещает об очередной службе. Если войти через арку во внутренний дворик, можно попасть на кухню, в столовую и опочивальню священнослужителей. Насколько я понял и разобрался в их иерархии, здесь жили белые монахи, которым разрешалось иметь семью и детей, читать газеты и ежедневным трудом прославлять Творца. А отдельно от всех построек было другое строение с колокольней, где жили в отшельничестве от других островитян черные монахи, посвятившие жизнь непрерывному замаливанию грехов всего человечества. Они отреклись от всего мирского и дни и ночи проводили в молитвах, прерываясь только на редкий сон и скудную постную еду. Их я так и не увидел, поскольку они не выходили из своих обителей, и только белые священнослужители изредка к ним наведывались по необходимым делам. Обычным людям вроде меня туда было не попасть. А если пойти с горки к причалу, но не спускаться до конца и свернуть налево, можно наткнуться на несколько простых по архитектуре строений, похожих на бараки, и одно похожее на загородный четырехэтажный деревенский дом. Последнее строение — это маленькая гостиница для туристов из Финляндии. Они, никому не мешая, культурно проводили летние дни, наслаждаясь духовным равновесием этого места (в отличие от многих их собратьев, посещавших нашу Родину с целью отведать русской водки).