Александр Попов - 54 метра

— Пошел ты в жопу, ПОПСА тупая!!! Утонченные натуры! — и задирает треугольный нос вверх, выдыхая из него клубы сизого дыма. Он всегда так делает, когда сердится или заливисто смеется: нос к небу, и вперед.

— Ладно, не злись, — говорю я. — Давай лучше мечтать о том, как если бы у нас был миллион долларов.

— Давай.

И вот мы сидим в раздевалке, в классе, в кубрике и мечтаем, вздыхая от удовольствия. Нам нравится представлять себя в дорогих авто, с болтающимися на руке часами, усыпанными бриллиантами, и свой успешный процветающий бизнес. Мы даже иногда ругались из-за разных позиций и взглядов на правильное капиталовложение. Но вовремя спохватывались, и дело до драки не доходило. Ну разве что иногда.

— А что это вы тут делаете? — просовывалась чья-нибудь постная морда и мешала нам делить иллюзорное богатство. В морду в тот же миг летели тапки и ботинки, сопровождаемые криками: «Пшел, вон! Что, не видишь?!! Реальные пацаны сделку крутую обдумывают!!!» Постная морда исчезала, и мы продолжали мечтать.

Выходя за территорию училища, Парамон одевался с особенным шармом питерских бандитов, под копирку перенятым из сериалов «Бандитский Петербург» и «Бригада». Парамон проводил параллели с самим Антибиотиком, но не забывал и про щеки Крестного отца в исполнении Марлона Брандо. Последнее ему удавалось легко. Благо, не нужно было подкладывать орехи в и без того смахивающую по размерам на передок малолитражки «будку». Кожаный плащ, хорошая обувь, шелковые рубашки в тон брюк и хорошие часы. Предпочтение отдавалось темным тонам. Может, это все и было подделкой, но на первый взгляд человек внушал доверие. Курил он только «Парламент» и общался с действительно полукриминальной публикой. Находил он ее в игральных домах, которые появлялись повсюду, как грибы после дождя.

Игра — вот что было настоящей страстью Парамона. Все остальное в этом мире отступало на второй план, когда в его глазах загорались бесы азарта. Он неоднократно брал меня с собой в эти злачные места, чтобы я помогал ему остановиться. Останавливался Парамон только при помощи физической силы. Поскольку он был просто одержим (я это видел), и так как все-таки приходился мне не совсем чужим человеком, то эти походы давались мне морально тяжело. После того, как Парамон изрядно спускал денег, я вытаскивал его на улицу, отволакивал подальше, отвешивая пощечины «АЗАРТНОМУ ПАРАМОШЕ». Но когда все успокаивались, обиды отступали на второй план, к нему возвращался холодный рассудок, он подходил и говорил: «Спасибо».

Иногда новоиспеченные друзья-товарищи подбрасывали его до парадного входа училища на крутых машинах. «Мэрины», «Бэхи» и «Бэнтли» давали пищу для обсуждения о безграничных связях Парамона во влиятельных кругах. А тот, в свою очередь, пускал информационные утки и россказни о своей персоне. Как сказал один мыслитель: «Хвалите вслух себя чаще. Источник забудется, а эффект останется». Так и получилось в случае с ним. Испорченный телефон искажал до неузнаваемости россказни, пущенные им же самим. Преумноженные факты достигали, пройдя несколько кругов эволюции, нужной жертвы, и та заглатывала наживку. Загадочное лицо Парамона, словно обколотое ботоксом, ну а по мне так заплывшее жирком, проплывало в этом океане «черни», сохраняя таинственность и не снабжая комментариями подробности его историй, что вызывало еще большие россказни и преувеличения.

Он, конечно, обладал какими-то связями, раз, не посещая физкультуру, всегда имел четкий зачет по этому предмету. И выпустился благополучно, сдав все экзамены, хотя очень любил шутить над преподавателями, доводя их до полной невменяемости. Но дезинформация, словно снежный ком, набирала обороты, обрастая новыми подробностями быстрее, чем сводки с «Фабрики звезд» в газете «Жизнь». «Великий комбинатор» всегда старательно душился дорогой туалетной водой и загадочно закатывал глаза. На все вопросы касаемо своей персоны отвечал непонятно: «Вы обо мне еще услышите!» Что означала эта фраза? Для многих оставалось загадкой. Слабые умом люди при ее произношении пугались и раболепно пытались задобрить «дона Корлеоне» всякими вкусностями и полезностями. Слабые умом, для тех, кто не понял, это и есть ЛОХИ. Сказать правду? Их было много. Некоторые были сильны, имели толстую лобовую кость и сложно проникались идеями мирового господства, которые красочно описывались Ваней как дальнейшая жизненная перспектива.

— Это мое последнее тебе серьезное предложение, раз ты не осознаешь всю масштабность происходящего! — заявлял Парамон колебавшемуся в принятии своего решения. После этого многие сразу соглашались с перспективностью дела. Потом они очень хотели побить «комбинатора», но боялись. Ореол таинственности и дымка темных делишек вместе с финансовыми долгами настолько густо овивали Парамона, что ему приходилось все время «держать марку» и передвигаться с невозмутимым лицом чикагского гангстера в период сухого закона.