Рене-Виктор Пий - Обличитель

— А я вошел через кладбище.

— Через кладбище? — повторил Аберо.

— Да, мне пришло в голову, что в подземелья предприятия можно проникнуть через новый монументальный склеп из черного и зеленого мрамора.

— Как вам пришла в голову эта идея, мсье? — спросил Ле Рантек с почтительным удивлением.

«Иерархия вновь вступает в свои права, — подумал: я, — что вполне естественно. Хорошо, что это происходит при посредничестве такого прекрасного технократа и псевдоэкономиста, как Ле Рантек».

— Видите ли, — ответил Сен-Раме так просто, словно он находился у себя в кабинете на обычном совещании, — должен сказать, что в этих свитках, которые трижды раздавались нашему персоналу, мне запомнилась одна деталь: черно-зеленая лента. Когда на днях я прогуливался по аллее кладбища, я вдруг остановился перед монументальным склепом, и тут в мозгу у меня как будто что-то щелкнуло — я сопоставил цвет мрамора с цветом ленты и отметил, как близко эта могила находится от нашего предприятия; и тут мне пришла в голову мысль, что какой-нибудь недоброжелатель «Россериз и Митчелл-Франс» мог воспользоваться этим склепом, чтобы проникнуть в подземелье, хотя и не знал, лежит ли в этом склепе покойник или нет, и никогда не изучал топографии подземелий. Это были пока только догадки. Но я произвел кое-какую проверку: во-первых, выяснил в Парижском муниципалитете, что ни один усопший не сошел еще в эту могилу; во-вторых, через одного знакомого из министерства внутренних дел я достал карту подземелий, над которыми высится наше здание из стекла и стали, и заключил, что проникнуть через склеп в подземелье проще простого, надо только пробить дыру в его цементном полу. Я предполагал — и не скрою, получил на этот счет разными путями кое-какую информацию, — что все, кто жаждет защитить наше предприятие и разоблачить его коварного врага, попытаются этой ночью изучить подземные ходы и галереи. Это побудило меня попробовать проникнуть в подземелье через склеп, и я был уверен, что встречу здесь большинство из вас. Так как же, нашли вы что-нибудь интересное?

— Значит, нам пришла в голову та же идея, что и вам! — воскликнул Иритьери. — Нас тоже или, вернее, Тьери поразило совпадение цветов склепа и лент.

— Меня не удивляет проницательность Аберо, — многозначительно произнес Сен-Раме.

— Мы еще не нашли ничего существенного, — сказал Аберо в ответ на вопрос генерального директора, — но я надеюсь, что мы близки к успеху.

Пока шел этот разговор, я подумал о том, что Сен-Раме снова употребляет странные выражения вроде «я выяснил, что ни один усопший не сошел еще в эту могилу» или «над которым высится наше здание из стекла и стали»; это напомнило мне о странной напыщенности его языка, что я замечал и раньше. Думал я также и о многозначительном тоне Аберо, когда он сказал: «Надеюсь, что мы близки к успеху». Неподалеку я разглядел Мастерфайса и Востера, которые слушали, что говорил им Рустэв. Должно быть, он переводил им слова Сен-Раме и Аберо. Меня начало знобить, и, хотя я был тепло одет, я чувствовал, как меня пронизывает сырость. Поэтому я с понятным облегчением услышал, как Аберо сказал по-английски:

— Господин президент, если вы ничего не имеете против, я думаю, что теперь нам пора подняться наверх; мы протянули веревку, и это облегчит подъем по скользкому туннелю. Если позволите, я пойду позади вас — на случай, если вам понадобится помощь.

— А я впереди вас, если разрешите! — подхватил Ле Рантек. — Я хорошо знаю дорогу — ведь это я натянул веревку.

Итак, экспедиция закончилась. Руководящие сотрудники опять обрели свои рефлексы, законы предприятия действовали вновь.

— Очень хорошо, господа, я принимаю ваши предложения, — сказал Мастерфайс. — Несмотря на мой возраст и довольно бурно проведенную жизнь — не правда ли, Берни? Ха-ха-ха! — я надеюсь что все же справлюсь с этой задачей. Скажи-ка им, Берни, нужно ли было меня подталкивать или вытаскивать лет пять назад в индейском квартале Асунсьона! Ха-ха-ха! Помнишь, Берни?

Ронсон не откликался. Обычно весьма немногословный, он мгновенно отзывался на обращения Мастерфайса.

— Эй, Берни? Где ты? Черт возьми, куда ты девался? Ты только что был здесь!

И тут мы услышали глухой, замогильный, слегка охрипший голос, доносившийся из глубины круглого зала с гладкими блестящими стенами:

— Да, Адамс, я здесь и помню Асунсьон, но представь себе, я нашел тут очень странную вещь.

Лучики света от фонарей потянулись по направлению к представителю Де-Мойна в Париже. Ронсон стоял, широко расставив ноги, крепко упершись в вязкую почву, похожий на сержанта морской пехоты: фантастический силуэт, выступающий из темноты в тусклом свете фонарей.