Рене-Виктор Пий - Обличитель

Рядом со мной другой пробормотал, прыснув со смеху: «Уголь, что ли, возродится из пепла?» — доказав, что, несмотря на перегрузку, люди в наше время еще не утратили чувства юмора.

— Вполне возможно, — ответил Ле Рантек, — вопрос только в рентабельности и в размерах капиталовложений, а также в покрытии расходов; в настоящее время сумма капиталовложений ниже суммы расходов на амортизацию, поэтому доходы покрывают сумму расходов лишь на шестьдесят семь процентов! Но если в один прекрасный день арабы взорвут нефтяные скважины, возможно, эти цифры изменятся. А пока, конечно, только атомная энергия еще конкурентоспособна и рентабельна!

Рядом с нами неожиданно послышались молитвы и рыдания. Это было похоронное шествие, приближение которого мы не услышали и не увидели, настолько все были поглощены речью Ле Рантека. Мимо прошли священник, родственники и друзья покойного, с удивлением разглядывая нас. При виде похоронной процессии собравшиеся вспомнили, где они находятся, и стали молча расходиться. Некоторые сотрудники «Россериз и Митчелл-Франс», слегка смущенные, крестились и быстро удалялись. Они осознали, что неприлично устраивать конференцию по нефти среди могил. Положительно образ смерти преследовал нашу фирму, будь то внутри или вне ее стен, и так продолжалось уже почти неделю. Сегодня это было открытое вторжение. Я постарался ускользнуть как можно незаметней и задолго до трех часов уже был в «Кафе Республики», где заказал себе сосиски с тушеной капустой в ожидании Ральфа Макгэнтера — человека в белом свитере, с золотыми часами в руке. За завтраком я решил просмотреть газету. Меня заинтересовали комментарии по поводу растущей нехватки нефти и угрозы, нависшей над цинком, медью, бокситами и даже фосфатами. Итак, Запад, следуя примеру Северной Америки, оказывается, жил не по средствам. И если обитатели индустриальных стран достигли поразительного повышения жизненного уровня, то они обязаны этим не только своему интеллекту, усердной работе и мастерству, но в еще большей степени — низким ценам, которые они платили за сырье. Вот чем объясняется обнищание огромной части населения земного шара и процветание и расточительство меньшей его части. Я дал себе слово поговорить об этом с президентом фирмы «Россериз и Митчелл-Интернэшнл». Я с удивлением отметил, что не испытываю смущения перед предстоящей встречей. В другое время я был бы очень взволнован. Но события, будоражившие фирму в последнее время, и кризис, угрожавший постиндустриальному обществу, заставляли меня отбросить чинопочитание и держаться независимо. По существу, разве все эти события не были признаками близкого падения Макгэнтера? Да и обладал ли человек, пожелавший видеть меня, прежним могуществом? И об этом я тоже спрошу у него, решил я; ведь, если бы я не был ему очень нужен, он не искал бы встречи со мной. Ровно в 15 часов я заметил невысокого человека в очках с черной оправой и в белом свитере. Он бродил между столиками в заднем зале, играя большими золотыми часами. Я подошел к нему.

— Который час? — спросил я по-английски.

— Посмотрите сами, — ответил он.

Посредине циферблата я увидел сплетенные буквы Р и М. Я наклонился к нему и тихо спросил:

— Вы Ральф Макгэнтер?

— Собственной персоной, — прошептал человек, — и очень рад встретиться с вами, господин директор по проблемам человеческих взаимоотношений; давайте сядем туда, в уголок, там мы можем спокойно поболтать.

Мы уселись друг против друга за маленький квадратный столик, стоявший в стороне. К нам подошел официант, и я заказал анисовку, а Макгэнтер — кока-колу. Не мне надлежало начинать разговор, однако случилось так, что я заговорил первым, и мой собеседник был этим, видимо, удивлен.

— Знаете, — сказал я, — мои нервы в таком состоянии, что теперь меня ничто и никто не может удивить, я даже не уверен, действительно ли вы Макгэнтер, и, признаюсь, мне на это наплевать; возможно, Ронсон подстроил мне ловушку, ведь он самостоятельно ведет расследование таинственных явлений, с недавнего времени происходящих на нашем предприятии, — так, может быть, вы просто еще один сыщик? Во всяком случае, знайте, что мне не в чем себя упрекнуть, разве только в том, что я принимаю слишком близко к сердцу свои обязанности директора по проблемам человеческих взаимоотношений и очень переутомился. Теперь я играю роль буфера между главным штабом и генеральной дирекцией нашей фирмы. В этих условиях, Макгэнтер вы или нет, в конце концов, не имеет большого значения.