Орхан Памук - Мои странные мысли

Но мир вокруг домика совершенно изменился. Когда-то полупустой холм теперь был покрыт трех– и четырехэтажными бетонными зданиями. Грязные некогда дороги теперь были все заасфальтированы. Многие гедже-конду были снесены, на их месте появились многоэтажные офисные здания для юристов и бухгалтеров или студий архитекторов. Каждая крыша была утыкана спутниковыми антеннами и рекламными щитами, изменив картину, которую Мевлют привык видеть, хотя тополя и минареты мечети Хаджи Хамита остались такими же, как и были.

Мевлют использовал последние сбережения, чтобы застелить пол, отремонтировать крышу, сделать туалет, а также покрасить стены. Сулейман пару раз присылал на помощь фургон от своей строительной компании, но Мевлют никогда не говорил об этом Самихе. Он старался ладить со всеми и не хотел, чтобы кто-либо осудил его свадьбу.

У него было нехорошее предчувствие оттого, что дочь в Измире не подавала вестей все лето и даже ни разу не приехала в Стамбул, но он старался выкинуть подобные мысли из головы. Однако, когда они с Февзие начали обсуждать свадебные планы, младшая дочь не смогла больше скрывать правду от отца: Фатьма была против женитьбы отца на тете после смерти матери. Она не приедет в Стамбул на свадьбу. Она даже по телефону не хочет говорить с отцом и тетей Самихой.

В Стамбуле появился Горбун Абдуррахман, и Мевлют пошел повидать его на Дуттепе, где тот поселился на третьем этаже дома Акташей, который покосился от землетрясения. Мевлют попросил у него руки его дочери и поцеловал ему руку, точно так же как сделал двадцать лет назад, когда пошел в их деревню просить его руки Райихи. Может быть, Горбун Абдуррахман и Самиха, отец и дочь, смогут поехать в Измир уговорить Фатьму приехать на свадьбу? Но Фатьма даже не открыла дверь визитерам, и Мевлют обиделся на нее. Ему захотелось вычеркнуть ее из своей жизни. Кроме того, она сама повернулась спиной к семье.

Однако, в конце концов, Мевлют не смог держать обиду на дочь, потому что отчасти был согласен с ней. Они видел, что и Самиха чувствует вину. После всего, что она сделала, чтобы обеспечить поступление Фатьмы в университет, и после всей заботы, которой она одарила свою племянницу, Самиха чувствовала себя такой же уязвленной, как и Мевлют. И когда Мевлют сказал: «Давай проведем свадьбу вдалеке от всех», Самиха предложила прямо противоположное.

– Мы поженимся рядом с Дуттепе, пусть все приходят и сами смотрят… Пусть они себе посплетничают на здоровье… – сказала Самиха. – Так им вскоре надоест говорить об этом.

Мевлют согласился с доводами Самихи и с ее смелым решением надеть белое платье в тридцать шесть лет. Они решили провести свадьбу в его клубе, поскольку он был рядом с Дуттепе и не стоил им ничего. Помещения ассоциации были небольшими, так что все гости смогли бы поочередно входить, пить свой лимонад (и ракы, которую будут подавать тайком) и дарить подарки без необходимости долго толпиться в жарком, душном и переполненном помещении.

Самиха взяла напрокат белое платье, которое нашла с Ведихой в свадебном салоне в Шишли. Всю свадьбу Мевлют думал, какая она красавица: безусловно, любой человек, который столкнется с такой красотой, будет три года писать любовные письма.

Сулейман теперь знал, что Самихе неприятно его присутствие: ни он, ни остальная семья Акташ не стали засиживаться на свадьбе. Он был пьян к тому моменту, когда решил уйти, и потянул Мевлюта в сторону.

– Не забывай, что это я устроил тебе обе свадьбы, друг мой, – сказал он. – Но я не могу понять, хорошо ли я поступил.

– Ты отлично поступил, – сказал Мевлют.

После свадьбы жених и невеста, а также Февзие со своим мужем и Горбун Абдуррахман влезли в «додж» Садуллах-бея и поехали в ресторан в Бюйюк-Дере, где подавали алкоголь. Мевлют и Самиха, которой нравилось быть в свадебном платье, ничего не пили. Вернувшись домой, молодожены легли в постель и в темноте занялись любовью. Мевлют всегда догадывался, что секс с Самихой будет легким и непринужденным. Они оба были счастливее, чем могли себе представить.

В последующие месяцы Мевлют выглядывал в окно своего гедже-конду и, пока жена спала, задумчиво смотрел на мечеть Хаджи Хамита и окрестные холмы, покрытые многоквартирными домами, стараясь не вспоминать Райиху. В эти первые месяцы его брака бывали редкие моменты, когда ему казалось, что он уже переживал этот миг раньше. Однако он не понимал, возникала ли эта иллюзия из-за повторной женитьбы или из-за того, что он вернулся в дом своего детства.