Орхан Памук - Мои странные мысли

Но все равно он не смог заснуть этой ночью. Самиха осталась красивой даже теперь, в свои тридцать шесть, однако Мевлюту казалось, что он совсем ее не знает. Он очень мало общался с ней за всю свою жизнь – только редкие домашние визиты, взгляды, которыми они обменивались в зеркале в «Свояках», встречи на свадьбах и религиозных церемониях. Он знал, что никогда ни с кем не будет так близок, как с Райихой. Они тринадцать лет прожили бок о бок. Даже если и расставались в течение дня, все равно были вместе. Такая близость приходит только после страстной любви в юности. Так какой смысл идти завтра встречаться с Самихой?

Утром Мевлют тщательно побрился. Он надел новую белую рубашку и лучший пиджак. Он вошел в лавку без четверти двенадцать. Закусочная «Конак» была большим заведением на площади Шишли, прямо за остановками автобуса и маршруток, в одном ряду с мечетью, муниципалитетом Шишли и зданием суда. Помимо десертов, завтраков и яичницы, там также подавали чечевичный суп, пирожки с сыром, рис с томатами и, самое главное, кебабы. Жители Кюльтепе, Дуттепе и других окрестных холмов – мужчины, женщины и дети – заходили туда, пока ждали маршрутку или бегали по делам в Шишли, и сидели там за разговорами под портретом Ататюрка. Толпы обедавших еще не появились, так что Мевлют без труда нашел столик вдалеке от посторонних глаз, в тихом углу, как и надеялся. С его места было хорошо видно официантов, сновавших туда-сюда, и кассира, восседавшего за кассой. Он уже начал волноваться. Внезапно он увидел, что Самиха стоит прямо перед ним. Он покраснел и выронил пластиковую бутылку с водой. Они оба хихикнули и заказали кебаб с рисом.

Они никогда не сидели друг против друга так официально. Впервые Мевлют смотрел в темные глаза Самихи столько, сколько хотел. Самиха достала сигарету из сумочки, чиркнула зажигалкой и выдохнула дым. Он догадывался, что она курит и даже, может быть, выпивает одна в комнате, но в ресторане и в компании мужчины все это смотрелось совсем по-другому. Он почувствовал, как у него кружится голова, и в тот же момент промелькнула мысль, которая могла бы отравить все их отношения: Райиха никогда бы так не сделала.

Мевлют рассказал Самихе о визите Сулеймана и о словах, которые он просил передать Февзие, и добавил, что извиняется за недоразумение. Сулейман снова сунул свой нос куда не следовало и вызвал проблемы своим бессмысленным поведением.

– Это не совсем верно, – перебила его Самиха.

Она сказала о дурных намерениях Сулеймана и зашла так далеко, что коснулась даже убийства Ферхата. Мевлют сказал Самихе, что чувствует ее ненависть к Сулейману, но, возможно, настало время оставить все это в прошлом.

Это замечание вызвало еще большее раздражение Самихи. Она занялась своим кебабом с рисом и время от времени откладывала вилку, чтобы зажечь очередную сигарету. Мевлют никогда не представлял ее такой нервной и такой несчастной. Затем он понял, что она станет счастливее, если они реализуют свой план быть вместе, как способ возмездия Сулейману.

– Ты и правда не узнал меня, когда увидел в конце свадьбы с Райихой, или ты прикидывался? – спросила Самиха.

– Я прикинулся, что не узнал тебя, чтобы Райиха не расстроилась, – сказал Мевлют, вспоминая свадьбу двадцать лет назад.

Он не понял, поверила ли Самиха в его ложь или нет. Они немного помолчали, занимаясь каждый своей едой и слушая шум наполнявшейся закусочной.

Самиха спросила:

– Ты писал письме мне или моей сестре?

– Я писал письма тебе, – сказал Мевлют.

Ему показалось, что он поймал тень удовлетворения на ее лице. Они надолго замолчали. Самиха все еще была в напряжении, но Мевлют чувствовал, что они сделали уже достаточно для первой встречи и сказали все, что нужно было сказать: он начал смутно говорить про возраст, одиночество и про необходимость иметь кого-нибудь в своей жизни.

Самиха внимательно слушала, но внезапно оборвала его:

– Ты писал письма мне, но много лет говорил всем: «Я писал их Райихе». Все делали вид, что тебе верят, хотя и знали, что ты писал их мне. Теперь все делают вид, что верят тебе, когда ты говоришь, что писал их мне.

– Я писал их тебе, – сказал Мевлют. – Мы видели друг друга на свадьбе Коркута. Я писал тебе про твои глаза три года. Сулейман обманул меня, и вот почему я писал на письмах имя Райихи вместо твоего. Но потом я был счастлив с Райихой; ты знаешь это. Теперь мы тоже можем быть счастливы.

– Мне не важно, что другие думают… Но я хочу услышать от тебя еще один раз, что ты писал письма мне, – сказала Самиха. – Иначе я не выйду за тебя.