Орхан Памук - Мои странные мысли

Когда Самиха внесла гостям бейшехирский кебаб, Мевлют уселся в самом дальнем углу от нее. И все-таки какая-то тайная радость согревала ему душу. По мере того как он пил ракы, которую с шутками да прибаутками подливал ему Ферхат, он все больше забывал о своих печалях, хотя не забывал соблюдать осторожность: специально поменьше говорил, боясь ляпнуть что-нибудь лишнее.

Когда от ракы зашумело в голове, он разволновался и решил вообще не разговаривать. Он сидел и слушал застольную беседу.

В какой-то момент он сказал себе: «Да, я писал письма Самихе, ее глаза поразили меня!» Он даже не смотрел в ее сторону, но, черт, Самиха была чудо как хороша, а глаза ее были прекрасны.

Однако Мевлют вот о чем думал: Сулейман обманул его, но на самом деле счастлив Мевлют мог быть только с Райихой. Аллах создал их друг для друга. Он очень любил жену; если бы ее не было, Мевлют бы просто умер. Такие красавицы, как Самиха, обычно имеют плохой характер и слишком много требуют, жизнь с ними быстро становится невыносимой. Красавица может сделать счастливым только богача. А девушка вроде Райихи будет любить своего мужа, даже если он небогат. Самиха много лет проработала на поденной работе, а довольна стала только сейчас, когда появились деньги, потому что Ферхат устроился работать контролером счетчиков.

«Если бы я писал письма не Райихе, а Самихе, интересно, что бы сейчас было? – размышлял Мевлют. – Сбежала бы со мной Самиха?»

Мевлюту пришлось признаться самому себе: нет, Самиха никогда не сбежала бы с ним.

– Хватит тебе, не пей больше, – тихонько, на ухо, сказала ему Райиха.

– Я не пью, – прошептал Мевлют и занервничал.

– Не трогай ты его, Райиха, пусть пьет сколько хочет, – сказал Ферхат. – Он наконец бросил эту свою дурацкую торговлю, вот и празднует…

– Потому что торговцев бузой теперь на улицах грабят, – отозвался Мевлют. – Да и я не рад, что бросил.

Он чувствовал, что Райиха уже давно рассказала Самихе с Ферхатом о его непростом положении, а сюда они пришли для того, чтобы Ферхат помог ему найти работу. От этого ему делалось стыдно.

– Ладно, Мевлют. Давай будем торговать бузой до конца наших дней! – улыбнулся Ферхат. – На улице Имама Аднана есть маленький магазин. Я хотел открыть там кебабочную. Но будет лучше, если там торговать бузой. Бывший хозяин этого магазина не смог расплатиться по долгам, так что магазин достался мне.

– Из Мевлюта получится очень хороший управляющий кафе, – сказала Райиха. – Ведь у него уже и опыт есть.

Мевлюту не понравилось, что Райиха договаривается о его работе. Но сейчас он был не в состоянии демонстрировать характер и смолчал. Райиха, Самиха и Ферхат явно о чем-то заранее договорились. Он догадывался об этом. И по правде, такое положение вещей ему даже нравилось. Он опять будет директором. А сейчас, на пьяную голову, не стоит спрашивать, на какие такие деньги Ферхат обзавелся собственным магазином в Бейоглу.

Ферхат. Едва я получил аттестат, как сразу же поступил на работу в управление по электроснабжению к одному родственнику-алевиту из Бингёля. Потом, когда электрические сети были приватизированы в 1991 году, самые трудолюбивые и инициативные из нас получили свой шанс. Некоторые из контролеров счетчиков взяли выходное пособие и ушли. Тот, кто думал, будто сможет работать так же, как тогда, когда был государственным служащим, был быстро уволен. Но с теми, кто проявил инициативу – вроде меня, – обошлись хорошо.

Правительство годами работало над тем, чтобы провести электричество в каждый уголок Стамбула, от трущоб на самых дальних окраинах, где жили только самые бедные, до незаконных застроек, где правили самые страшные головорезы. Жители Стамбула всегда находили способы прицепиться к линиям электроснабжения и не платить ни гроша. Правительство, чтобы решить проблему, передало бразды правления частным компаниям. Я работал на одну из таких компаний. Вскоре был принят закон о большом ежемесячном пени в случае неуплаты, так что те самые люди, которые когда-то встречали меня с пренебрежением и даже насмехались надо мной, когда я проверял их счетчики и требовал оплаты, теперь были вынуждены платить, хотели они того или нет.

Человек из Самсуна, который продавал газеты, сигареты и сэндвичи в магазине на улице Имама Аднана, оказался не очень опытным мошенником. Ранее магазин принадлежал старому греку, которого выслали в Афины. Самсунец забрал брошенный магазин без каких-либо документов о праве собственности, но сумел добиться установки счетчика через связи в мэрии. Затем он прицепил свою линию к магистральной в обход счетчика и от этого источника питал свой тостер для сэндвичей и две массивные электропечи, настолько мощные, что магазин превратился в хамам. К тому времени, когда я поймал его, просроченный баланс плюс пени, пересчитывавшиеся с инфляцией согласно новому закону, были столь высоки, что ему пришлось бы продать свою квартиру в Касым-Паша, чтобы оплатить их. Так что торговец из Самсуна предпочел исчезнуть, бросив все.