Орхан Памук - Мои странные мысли

На следующий день пришла Ведиха и передала Райихе все новости. Она начала с резкого вопроса: «Почему у вас все еще нет телефона?» – перед тем как поведать, как один из работников кафе рассказал начальнику, что того обманывают его собственные служащие. Капитан Тахсин созвал своих друзей из Трабзона, произвел облаву в кафе и восстановил свои права. Обмен оскорблениями привел к драке между Толстяком и капитаном, в результате которой их увезли в полицейский участок, где они в конце концов пожали руки и объявили перемирие. Тот же информатор заявил, что Мевлют был в курсе всех этих подлых уловок, но брал деньги в обмен на свое молчание; хозяин поверил и пожаловался Хаджи Хамиту Вуралу на Мевлюта.

Коркут и Сулейман сказали сыновьям Хаджи Хамита, что их двоюродный брат – честнейший человек, который никогда не падет так низко, и что они отвергают эту клевету на семейную честь. Но семья Акташ разозлилась на родственника за ситуацию, повредившую их отношениям с Вуралами.

Мевлюта больше всего расстроило, что Фатьма и Февзие больше не смогут получать в кафе горячие сэндвичи с сыром и сосисками и кебабы. Персонал всегда так любил их, так ласково обращался с ними. Толстяк часто смешил их представлениями со своим ножом. Неделю спустя до Мевлюта донеслись слухи, что Толстяк и Вахит на него очень злы, называют его предателем, который воспользовался ими, получив свою долю добычи. Мевлют не ответил на эти обвинения.

Он вновь обнаружил в себе сильное желание восстановить дружбу с Ферхатом. Когда бы Мевлют ни спрашивал его о чем-то, Ферхат всегда имел ясный ответ. Ферхат дал бы лучший совет, как вести себя с тайными делами в кафе. Но Мевлют знал, что это желание покоится на слишком оптимистичном представлении о природе дружбы. Улицы научили его, что после тридцати лет мужчина всегда одинокий волк. Если ему повезет, он может найти себе волчицу, такую как Райиха. Конечно, единственным противоядием от уличного одиночества были сами улицы. Пять лет, которые Мевлют провел, управляя кафе «Бинбом», оторвали его от города.

Отправив утром дочерей в школу, он занимался любовью с Райихой, после чего шел по местным чайным в поисках работы. По вечерам он рано уходил продавать бузу. Он дважды посещал собрание в Чаршамбе. За пять лет Святой Наставник постарел и теперь проводил меньше времени за столом – чаще он сидел в кресле возле окна. Рядом с креслом была кнопка, с помощью которой он мог впустить людей в здание через парадный вход. Большое зеркало было прикручено к стене под таким углом, что Святой Наставник мог видеть с третьего этажа того, кто у двери, без необходимости вставать. В оба прихода Мевлюта Святой Наставник видел его в зеркале и давал войти еще до того, как тот успевал закричать «Буу-заа». Теперь приходили новые ученики и новые посетители. У Мевлюта со старцем не было возможности долго разговаривать. Никто – даже Святой Наставник – не заметил, что Мевлют не взял денег за свою бузу; и он никому не сказал, что больше не управляет кафе.

Почему иногда ночью он чувствовал настоятельную потребность пойти на далекое кладбище и посидеть среди кипарисовых деревьев при лунном свете? Почему огромная черная волна, подобная той, которую он видел по телевизору, накрывала его иногда, так что он тонул в набухающем потоке печали? Каждая бродячая собачья стая в Куртулуше, Шишли и Джихангире начинала лаять, рычать и скалить зубы, завидев его. Почему Мевлют вновь начал бояться собак до такой степени, что они замечали его страх?

Вновь было время выборов; весь город был увешан политическими плакатами и флагами партий, в то время как целые стаи агитационных грузовиков гремели народными песнями и маршами из громкоговорителей, мешая проезду и надоедая всем. На Кюльтепе люди обычно голосовали за ту партию, которая обещала новые дороги, электричество, воду и маршруты автобусов в район. Стоит ли упоминать, что Хаджи Хамит Вурал был одним из тех, кто организовывал все эти услуги, так что он решал, за какую партию проголосуют избиратели.

Мевлют обычно не ходил на выборы. Единственным его требованием к любому кандидату было: «Они должны хорошо относиться к уличным торговцам». Но на позапрошлых выборах военное правительство послало солдат в каждый дом по всей стране. Солдафоны переписывали имена людей и угрожали тюрьмой любому, кто не придет голосовать. Так что на этот раз Райиха взяла паспорта и зарегистрировала себя и мужа.

Во время муниципальных выборов в 1994 году урны для голосования стояли в начальной школе Пияле-Паша, куда ходили девочки, так что Мевлют взял Райиху, Фатьму и Февзие и в приподнятом настроении отправился голосовать. В классе Фатьмы стояла урна для голосования и толклись люди. В классе Февзие было пусто. Они с Райихой сели за одну из парт и смеялись, глядя, как Февзие изображает учительницу, а также восхищались ее рисунком под названием МОЙ ДОМ, который Февзие нарисовала на уроке и который так понравился учительнице, что она повесила его на стену. Февзие пририсовала к красной крыше их дома две дымовые трубы и турецкий флаг и нарисовала ореховое дерево сзади с потерявшейся рисовой тележкой. Она не стала рисовать цепь, которой тележку приковывали.