Б А - Введение в человечность

Дальше следовал номер телефона для заявок. Мы с Васей сидели, открыв рты. Новость нас буквально ошеломила. Первым пришел в себя Ферзиков.

- Кабаков, ты где газету взял, от какого она числа? - спросил он.

- В сортире валялась... От 22-го декабря, а что?

- А то, что 27-е января уже сегодня! Вот что! Блин, надо срочно звонить, брать билеты и пулей, слышишь? - пулей лететь в эту, как ты сказал?!

- В Йошкар-Олу?

- Точно! Агамемнон, дружище! Похоже, исполнение твоей заветной мечты не за горами!

Я и сам это чувствовал. Тело мое пробил озноб, в горле комок застрял, усы не слушались...

- Я... я... я-а... - пробормотал я. - Я сейчас за костюмом сбегаю, распоряжения оставлю, а вы пока звоните, ладно? Олег, давай, действуй! Вася, помоги мне слезть со стола!

Кабаков понесся в прихожую к телефону, а Василий, осторожно взяв меня пальцами, перенес к плинтусу.

- Давай быстрее, - нервно проговорил он. - Хрен его знает, как долго туда добираться и когда поезд отходит. На машине я по такому гололеду не поеду.

С трудом кивнув закостеневшими от нежданной радости усами, я исчез за плинтусом.

Собрав экстренное заседание совета министров, я изложил Феде, Леонтию и Лаврентию суть возникшей ситуации, подписал необходимые бумаги, дающие временную власть этому триумвирату и, чмокнув присутствующую здесь же и вмиг погрустневшую Золю, а также облачившись в свою спортивную форму прямо в кабинете, чего никогда раньше не случалось, пулей вылетел в катакомбы.

Расталкивая работающих на сборе плесени клопов, я стремительно понесся обратно на Васину кухню.

Кабаков с Ферзиковым сидели за столом и пили кофе. Тут же, на столе стояла только что откупоренная бутылка коньяка. Но пил только Вася, Олег дожевывал бутерброд.

- А, вот и наш чемпион! - радостно воскликнул Кабаков, увидев, как я преодолеваю плинтус. Он встал из-за стола, и поднял меня на ладонь. - Поздравляю, дружище, мы успели. Твой номер - триста сорок два!

- Так много участников?! - не поверил я своим усам.

- И это только среди рыжих! - улыбнулся Вася. - А ты как думал, все ж таки - открытый чемпионат России. Олегу сказали, что будут спортсмены с Украины, из твоей любимой Греции, и даже парочка из Австралии. Но это в черной категории. Ты будешь соревноваться только с согражданами... Кстати, на кой хрен ты свой дурацкий костюм надел? Он теперь нам не понадобится. Все честно...

- А я... - я почувствовал, что у меня от радости перехватывает дыхание, - может, все призы взять хочу! И с черными, и с рыжими, и в марафоне...

- Нет, - покачал головой Кабаков, - так дело не пойдет. Мы тебя записали только к рыжим и в марафон. Пойми, жульничать на соревнованиях такого уровня - последнее дело. Там у них, наверное, и долгожданный тобою допинг-контроль будет.

Олег таинственно улыбнулся, а я кивнул усами:

- А поезд когда?

- Прямого нет, только через Москву или Нижний Новгород. Но от Нижнего придется на автобусе тащиться. Это почти десять часов. Оно нам надо? - Олега, похоже, и самого переполняли эмоции.

- Поедем сегодня на ночном до Москвы, а завтра из столицы рванем сразу на место. Кабаков билеты уже заказал. На оба паровоза забронировали СВ, чтобы с нами в купе лишних не было. Нормально?

Еще как! Господи, я первый раз поеду на настоящем поезде! Я побываю в столице, пусть проездом, но все-таки! И в этой, как ее? В Йошкар-Оле? Посмотрю на тараканов со всей страны! Бог мой, о таком даже не мечталось.

- Олег, - благодарно произнес я, - ты наш самый лучший менеджер. Мы с Васей тебе по гроб жизни обязаны, правда, Василий?

Ферзиков, улыбнувшись, кивнул.

- Тогда с вас победа! - весело произнес Олег и поднялся из-за стола. - Вы собирайтесь, а я к Любе пока съезжу, она еще не в курсе.

- Давай, - согласился Василий. - Слушай, может, ты по пути и билеты выкупишь?

- Машину дашь, выкуплю, - ответил Кабаков.

- Коньяк ты не пил... Доверенность у тебя есть, а ключи возьми, они рядом с телефоном, на тумбочке. Кстати, на заправку заедь, бензину почти нет.

- Сделаем, - кивнул Кабаков, и через полминуты мы уже слышали грохот захлопнувшейся за ним двери.

Василий налил стопку коньяку, отломил дольку шоколада и, посмотрев на меня добрым, но чуточку погрустневшим взглядом, залпом выпил. Нюхнув шоколад, он пару раз хлопнул веками, что означало верх блаженства, и откинулся на спинку стула.

- Ты доволен, Агамемнон?

- Еще спрашиваешь! - воскликнул я. - Ты еще об этом спрашиваешь?! Васенька, друг мой, как я вас с Олежеком обожаю! Ты даже представить не можешь! Мы ж друзья?