Марлена Штрерувиц - Соблазны

Хелена отнесла платье от Бальмена в срочную чистку Штросса на Пратер-Хауптштрассе. Подходящие к этому платью туфли она видела в магазине "Магли" на Штефансплац. О покупке нечего было и думать. Скоро Пасха, а девочкам не куплено ни единого подарка. По дороге из чистки обратно на работу она снова думала, как говорить с Грегором. О деньгах. В начале января она хотела забрать свою кредитную карточку. Как всегда, поехала в филиал "Австрийского кредита" на Шоттенгассе и подошла к стойке, где работала знакомая кассирша. Та заглянула в бумаги и сказала, что для нее ничего нет. Как же так, спросила Хелена. И улыбнулась. Понимающе. Потому что в документах не обязательно все должно быть правильно и каждый может ошибиться. И эта карточка. Она ведь ее. Это ведь общий счет. "Да. Вы получите ее, когда будет подпись владельца счета. А ваш муж не подписал". Больше Хелена ничего не сказала. Выбежала из банка. До Фрайунга чувствовала, как горит лицо. И при воспоминании, как снисходительно глядела на нее служащая, а она не смогла держать себя в руках, при этом воспоминании Хелена посейчас чувствовала себя так, словно нужно повернуться и уйти. Хелена не говорила об этом с Грегором. Не могла говорить с ним. Боялась. Грегор заявит ей прямо в глаза, что никакого права у нее нет. Ни на что нет у нее права. Она думала, он вспомнит хотя бы о детях. Но Грегор ничего не делал. А ее долги росли. Маленького жалованья у Надольного ни на что не хватало. Казалось, Грегору безразлично, что с ними будет. Ведь он знал. Она все сделает. Она все сделает правильно. С детьми она все делает правильно. Так он говорил. Но по необходимости. Иначе бы пришлось самому заботиться о девочках. Давно надо было пойти к адвокату. Хелена не понимала, почему не делает этого.

В кафе "Захер" было пусто. Хелена пришла вовремя. Она взяла с крючка у входа швейцарскую газету и села под портретом императрицы Сисси. Заказала кампари с апельсиновым соком, листала газету и ждала. Думала о том, что выглядит хорошо. Платье помогало. Тетя Адель разбирается в таких вещах. Она два раза выходила замуж за богатых и советовала Хелене то же самое. Бой в шапочке, на которой латунными буквами стояло "Отель «Захер»", обходил зал с грифельной доской. Он подошел с ней ко второму одинокому посетителю, сидевшему в углу у входа. Посетитель что-то сказал. Парень покраснел и ухмыльнулся. Он подошел к Хелене. Мелом на доске было написано: "Фрау Гебхард". Хелена прочла имя и взглянула на боя. Потом сообразила. Это ее имя. "Да? — спросила она. — Это я". — "Пожалуйте. К телефону. Сударыня". Хелена пошла за мальчиком. Он повел ее из кафе направо по коридору, потом снова направо. Открыл дверь в телефонную будку. Ей нужно просто снять трубку. Хелена опустилась на красную бархатную скамеечку и взяла трубку. Бой прикрыл дверь. Снаружи не доносилось ни звука. "Да. Слушаю", — сказала она. "Хелена. Это ты?" Она подтвердила. Она не сразу узнала голос. И они не были со шведом на "ты". "Кто говорит?" — спросила Хелена. Она знала, это может быть только швед. Больше никто не знал, где она. И еще спрашивая, она поняла, что швед не придет. На миг перехватило дыхание. Мужчина принялся объяснять, что не может приехать. Она поймет его. Она ведь такая чуткая. У него приступ слабости. Он лежит в постели. В гостинице. Выйти никак невозможно. Хелена почувствовала, что силы покидают ее. Она почувствовала, как опускаются плечи, и оперлась о столик. Сидела, согнувшись над телефоном. Опустить трубку, думала она. Опустить и уйти. Просто опустить и уйти. Домой — и в постель. Дети обрадуются. Бабушка удивится. Она скажет, что разболелась голова и ей нужно прилечь. А потом она разозлилась. Что это за увертки, спросила она мужчину. Как это мило с его стороны — придумать такую уважительную причину. Мог бы просто сказать, что нет времени. "Нет! — перебил он. — Нет. Как ты не понимаешь. Я в ужасном положении. Я страдаю!" Хелена помолчала. "Мне прийти? — спросила она. — И еще: вам необходимо поесть. Если вы чувствуете слабость, вы должны поесть". — "Да", — ответил он. Да. Пусть она придет. Он в отеле "Элизабет". На Вайбурггассе. В Императорских апартаментах. Он скажет портье, что она придет. До скорой встречи. Вскоре. Хелена повесила трубку. Она еще немножко посидела в звуконепроницаемой будке. Этот вечер она представляла себе иначе. У нее не было сил. Отчего она не идет домой? Надо пойти домой. Платье — в шкаф. Почитать девочкам про львенка и тигренка. И спать. Хелена взяла сумочку. Вернулась в зал. Заплатила за кампари. Взяла пальто. На чай она дала мало. Гардеробщица не подала ей пальто.