Василий Аксёнов - Весна в Ялани

– А толку?

– Он мне приснился тут недавно… папка.

– Как?

– Будто сидит здесь, под черёмухой, как он сидел всегда, ссутулившись, руки зажав между коленями, и говорит: «Всё ничего, по ветерку соскучился вот только». Ветер в черёмухе будто шумит.

– Он ветерком-то называл меня. В минуты добрые. Он лишь да я это и знали. Проговорился… Тоскует, значит. Скоро, скоро…

– Не надо, мама.

– Да я так.

Посидели ещё сколько-то. Поговорили. О разном. Помолчали – каждый о своём, а может, и об общем.

– Пойду, – говорит Коля.

– Уже соскучился по Луше? – спрашивает мать.

– Да я на Кемь… Гляну, вода как… прибывает?

– Сходи, – говорит мать. – Прогуляйся. С нею на Пасху-то придёте?

– Наверно, – говорит Коля.

– Мной не побрезгует, отступницей?.. Они же гордые.

– Кто?

– Кержаки-то. Нас осуждают всё за всё… Я буду ждать… То мне одной тут в Светлый день… И в церковь, в город, не поедешь, с этим хозяйством. Кто тут бычка с коровой напоит… и подоит её? Другой доярке может и не даться. Как на неё когда накатит, она – такая.

– Могу и я.

– Коровка с норовом.

– И Луша может подоить.

– И вам тут бегай… Только и буду думать о корове – как, подоили или нет? Как тут управились? В какое время? В город-то ехать. И Лушу может не принять. Глазишши выпучит свои и не подпустит. Ишшо боднёт. Не дай и Бог. Рога-то – вилы.

– Придём, – говорит Коля. – Да и до Пасхи буду заходить.

– Будьте добры, уж приходите. То как-то это… Я и яиц на вас накрашу…

– А у нас есть.

– Знаю, что есть… Вы там, я тут – не по-людски, в такой-то праздник, по особосте… Кулич из города мне Марья посулилась освящённый привезти, соседка ваша. Черемных. С ней манаезу заказала. Какой салатишко сготовлю…

– А майонез зачем?.. Когда сметана.

– Сметану есть куда девать. Хоть и продать… Вчера была тут, в долг брала.

– Ладно, – говорит Коля.

– Сметаны много накопила. Кто продавал бы. Ты же не поедешь…

– Да у меня…

– Я, Кольча, знаю. Мы торговать-то не умем, таланту нету, не привышны… На зятя жаловалась. Марья. Не просыхат. Работы нет, на что-то пьёт вот?.. Вы не ругаетесь с ней, – спрашивает мать, – со своей барыней, кержачкой?

– Нет, – отвечает сын. – Нам чё делить?

– Ну, слава Богу, – говорит Галина Харитоновна. – И не ругайтесь. Жизнь коротка, живите мирно. Дрова-то будем покупать? От этих вон осталось полполенницы. В зиму уходит… столько топишь. В день-то три раза иногда.

– Сам напилю, – говорит Коля.

– А как поймают да накажут? Теперь же с этим вон как строго…

– Не накажут.

– Ага, надейся. Не накажут. А кто-то еслив донесёт?

– И пусть доносит.

– Да ты чё!

– Или договорюсь с каким-нибудь водителем, – говорит Коля. – Подвезёт брёвна к дому. Свалит. Тут, около дому. Распилю. Или на тракторе хлысты притянут. Сколько попросишь.

– Ну, расколоть-то уж расколются. Не все же сразу… А так-то можно?

– И складу. А чё нельзя-то? Им заработать тоже надо.

– Платить же им?

– Но ведь не столько.

– Уж лучше купим. Закажу. А то и бойся. И спать не буду – буду думать… Пенсию принесут вот, и расплатимся. Эти уже напиленными, в чурках, привезут, тебе не мучиться. А расколоть – наймём кого-нибудь…

– Я сам.

– Да много одному… Ты-то в лесу маленько заработал хоть?

– Да чё-то Федя обещал, – говорит Коля.

– Обешшанного, – говорит Галина Харитоновна, – три года ждут, сам знашь. На татарина надейся…

– Луше давал…

– Луше-то ладно. Дак и с тобой должён же рашшитаться. Луше – аванс там или чё… Тебе – получка. Ведь положено?

– Рассчитается, – говорит Коля.

– Ну, дай-то Бог, – говорит Галина Харитоновна. – Без денег трудно. Всё купить.

– Луша барана продала.

– Ну, это Луша… На это долго проживёшь?

– Летом грибы пойдут… и ягоды.

– Дожить до лета ишшо надо… К этому времени обычно Зинаида приезжает.

– К маю.

– Дак май-то вот уж, на носу… Боюсь её я чё-то, Кольча.

– Кого?

– Да дочь свою, сестру твою… За чё-то злая на меня.

– За чё?

– Ума не приложу. Не знаю, чё я ей такого сделала?.. И мнуков жалко. Без молока-то им… там, в этом городе. В Ялань синих, как пуп, привозит, – говорит Галина Харитоновна, – а здесь побудут лето, молока попьют да свежим воздухом подышат, домой уж розовыми их увозит, как поросят.

– Ну, – говорит Коля.

– Вот тебе и ну , – говорит Галина Харитоновна.

– Да чё бояться-то?

– Не знаю. Боюсь, и всё тут.

– Ты не бойся.

– Легко сказать…

– Будет чё говорить, а ты молчи.