Сергей Марьяшин - Нф-100 - Роботы божьи

- Смешно, - хихикнул Алехандро. - Раньше они обещали аж семьдесят две секс-роботессы. Правда, после смерти клиента.

- Дикари, - сказала Нина, скривив лицо от отвращения. - Только идиот может клюнуть на такое.

- Смирись, их половина мира, - ответил Алехандро. - А тебе не хватает терпимости.

- Терпимости? К пластиковым суккубам - или их любителям?!

Алехандро промолчал, опустив глаза.

"Демоны в обличье женщины, соблазнявшие средневековых мужчин, - ответила Наташа на безмолвный вопрос Егора. - Считалось, что они делали это с целью похитить мужское семя, чтобы потом использовать его, притворяясь мужчиной-инкубом".

"Они правда это делали?" - поразился Егор.

"Это мифология. Их не существует".

Люба скептически смотрела на Егора, словно сомневаясь в его способности понять столь очевидные вещи. Взяв не глядя очередного насекомого из рук Алехандро, она разжевала его, запила пивом и продолжила:

- Чтобы другглы могли играть роль дуалов, они должны иметь - вернее, имитировать - человеческую психику. У Гулла не было иного выхода, кроме копирования психики людей. Это не сложно: всего-то шестнадцать типов личности. Соционическую теорию почти без изменений перенесли в робототехнику. Должна признаться, не без нашего с ее отцом участия. После запрета учения Гулл никуда не делся, как и гулловские андроиды. Правительства запретили людям знать правду о себе, но уничтожить роботостроительную индустрию не решились: это обрушило бы экономику и весь привычный уклад. Слишком большие деньги стояли на кону, Гулл оказался им не по зубам. Так что, выходит, соционику спасли для нас роботы.

Слушая Любу, Егор чувствовал странное, трудноописуемое раздражение в голове, словно что-то щекотало мозг изнутри. Это было мучительное ощущение, с которым ничего нельзя поделать. Егор помнил его с детства: так всегда проявлялось предвкушение, что интригующая тайна вот-вот раскроется и он узнает разгадку. Или этот зуд - не его? Возможно ли, что так проявляется наташино любопытство? Егор буквально физически ощущал, как страстно жаждет она услышать продолжение любиной истории.

- Почему соционику запретили? - спросил он.

Люба не ответила. Она пристально посмотрела на Алехандро. Словно услышав безмолвный приказ, он вышел из комнаты и вскоре вернулся, неся с собой странные предметы. Он выложил их на стол: плазменная зажигалка, почти прозрачные листки бумаги, маленькие белые цилиндрики и резко пахнущий пластиковый мешочек. Заполнивший комнату запах был раздражающим и незнакомым.

Алехандро взял листик, аккуратно высыпал на него дурно пахнущие коричневые крошки из мешочка, положил с краю белый цилиндрик и ловко скатал все это в компактную белую трубочку, лизнув вдоль шва, чтобы склеить.

Потом он сунул трубочку в рот и поджег ее конец. Добившись устройчивого горения, он вручил вонючий предмет Любе и та с видимым наслаждением затянулась, выпустив изо рта дымную струю. Пространство над столом заволокло удушливым туманом. Егор закашлялся, на глазах выступили слезы. Он видел сигареты лишь в плоском кино, но никогда прежде живьем. Люба извинилась и попыталась рукой отогнать от него дым.

- Лучший табак, который можно купить на черном рынке, - похвасталась она.

- Я думал, его больше не выращивают, - сказал Егор.

- Он запрещен, как и соционика, - сказала Нина, морщась от дыма. - Но настоящих подпольщиков запреты не останавливают.

- Почему соционику запретили? - задумчиво повторила Люба вопрос. - Теперь мы можем лишь гадать. Но есть объяснение, которое кажется мне правдоподобным.

Егор был совершенно обескуражен. Наташа внутри его головы замерла, жадно впитывая каждое слово.

- Известно, что застрельщиком гонений выступила Америка, - сказала Люба, выдохнув очередную порцию зловонного дыма. - После легализации педофилии и признания атеизма религией американским правым стало не с чем бороться, и они обрушились на соционику. Учение объявили бесчеловечным, а его последователей - злодеями хуже нацистов, - Люба криво усмехнулась. - Горькая ирония! Ведь именно в Штатах соционика впервые получила массовое признание, и только потом, как водится, американская мода заразила весь мир. И вот, после десятилетий процветания учения, Америка уничтожила то, что сама когда-то породила...

- Но зачем? - нетерпеливо спросил Егор.

- Соционика слишком явно демонстрировала чуждость людей разных типов друг другу. Это было чертовски неполиткорректно. Есть и другая версия: что люди ужаснулись, поняв, что результат любых межличностных отношений запрограммирован заранее и не зависит от их воли и усилий.