Сергей Марьяшин - Нф-100 - Роботы божьи

"С другой стороны, если бы не угроза войны, китаец не приехал бы к нам. Не было бы международного матча по боксу, мне не заказали бы речь и я не купил бы тело для Наташи, - подумал Егор, усмехнувшись. - Нет худа без добра. Авдеев призывает паству быть оптимистами, я и стараюсь по мере сил".

Теперь китаец. О нем Егор не знал почти ничего, даже имя не мог толком запомнить. Все китайцы были для него на одно лицо. Джо Дуньтаню семьдесят восемь, но выглядел он моложе - надо полагать, благодаря усилиям правительственной медицины. Родился на Тайване, в юном возрасте вступил в гоминьданскую фракцию компартии. Сделал блестящую карьеру благодаря поддержке почившего недавно патриарха китайской политики с невыговариваемым именем.

Патриарх разглядел в Джо потенциал и двигал его с места на место, постепенно приближая к высшему посту в стране. Дуньтаня называли отцом китайской перестройки. Что такое перестройка, Егор знал смутно. В русском языке это слово носит устойчиво негативный оттенок. Китайцы относятся к перестройке хорошо, что подчеркивает пропасть, разделяющую два народа.

Егор на ускоренной перемотке прослушал предоставленные Наташей данные. Его заинтересовала внутрипартийная борьба в Китае. Для внешнего мира верхушка компартии казалась несокрушимым монолитом, однако было трудно скрыть происходящие внутри тектонические процессы. Политические эксперты заваливали Среду Гулл слухами, интерпретацией слухов и предположениями о том, как будут развиваться события.

Согласно экспертам, Джо имел влиятельного оппонента, председателя Центрального военного совета Гу Ючэня. Его называли Дартом Вейдером китайской политики. Гу молод, не больше шестидесяти, и тоже сделал стремительную карьеру. Когда-то Гу с Джо считались друзьями. Их пути разошлись после подавления сингапурского восстания. До этого Ючэн уже усмирял народные волнения в Синьзяне, Непале, Монголии, Тибете, Пакистане и Восточной Африке, но никогда прежде не было столько жертв.

Руководивший осадой города Ючэн отдал приказ взорвать защитные дамбы. Приказ был исполнен, и море поглотило Сингапур практически со всем населением. Дуньтань обвинил Ючэна в бессмысленной жестокости и в том, что своими действиями он подорвал реноме Китайской Республики, поставив страну на грань войны со всем цивилизованным миром.

Скандал в руководстве выплеснулся наружу. Джо и Гу обменялись полными взаимных обвинений открытыми письмами, что было немыслимым для коммунистического Китая. Политологи уверяли, что между ними давно идет бескомпромиссная борьба за власть. Они прикидывали шансы на победу "китайского Гитлера". Шансы казались им высокими.

Ючэн заинтересовал Егора больше, чем скучный Дунтань. Гу был довольно необычным партийным боссом. Если верить слухам, он содержал гарем из самых красивых депутаток всекитайского собрания народных представителей. Говорили также, что он очень религиозен и открыто поклоняется требующим кровавых жертвоприношений Древним Богам. И самое экстравагантное: Гу считал себя реинкарнацией прославившегося своей жестокостью древнего императора Шихуанди. Он настолько верил в это, что надиктовал аудиостатью о себе и своей прошлой жизни в "Жэньминь жибао", чем вызвал еще большее раздражение Дуньтаня.

"Это, наверное, как если бы наш Васильев вообразил себя воплощением Ивана Грозного, - подумал Егор. - Веселый парень этот Гу. Жаль, не он едет в Москву вместо Джо". Конечно, ничего веселого в палаче Сингапура быть не могло, но писать речь, зная, что ее услышит Гу Ючэн, было бы интереснее.

Впрочем, посмотрев видеоролики с обоими китайскими вельможами, Егор решил, что Джо все-таки симпатичнее: высокий благообразный старик, простой и улыбчивый. Гу Ючэн, напротив, производил отталкивающее впечатление; возможно из-за того, что Егор успел услышать о его жутких деяниях. Лицо Гу, квадратное и порочное, несло на себе ощутимую печать зла. При взгляде на него было ясно - этот человек сосредоточен лишь на своих целях и не перед чем не остановится, чтобы достичь их. "Беспредельный эгоист", - подумал Егор. Это было худшее определение, какое он только мог дать.

Считалось, что Дуньтань до их ссоры был политическим наставником Ючэна. Егор подумал: сомнительно, чтобы такой тип потерпел наставничество над собой.

Наташа помогла систематизировать данные по обоим лидерам. Она развесила аудио и видеоролики в центре огромной студии. Слева неподвижно висели материалы по Домбровской, справа - по Дуньтаню. Следуя указаниям Егора, Наташа соединяла их линиями, чтобы структурировать и выделить нужные связи. Она ловко вертелась между папками и роликами, то вставая на цыпочки, то, наоборот, приседая, и чертила в воздухе цветные стрелки указательным пальцем. Если Егор ошибался, она слюнявила большой палец и стирала неправильную стрелку.