Сергей Марьяшин - Нф-100 - Роботы божьи

Даже мысль о звонке Рыбе была мучительна, но деваться некуда. Поколебавшись немного, Егор решился. Он попросил Наташу связать его с программистом. Ответил друггл Рыбы, свирепый тип с причудливым именем IG-88, такой же социопат, как его хозяин.

- Чего надо? - хрипло прорычал он.

- Мне нужно поговорить с Рыбой. Это важно, - сказал Егор, изо всех сил пытаясь быть вежливым.

Он ненавидел IG-88. Иногда ему казалось, что друггл Рыбы чувствует это и ненавидит его в ответ.

- Он занят. Перезвоните через месяц.

- Через месяц будет поздно, - терпеливо сказал Егор. - Если мы не решим важную производственную проблему, он потеряет работу.

Это слабое место любого друггла. Они прежде всего заботятся о благополучии своих хозяев. Через секунду раздался знакомый сиплый голос:

- Рыба. Что стряслось?

- Добрый день, - сказал Егор. - Извини, что оторвал от дел. Спасибо за программу! Все здорово, она отличная. Я только не понял - как вычисляется оценочный индекс?

- Никак. Программа просто складывает в единое целое куски текста.

- Мне нужно знать, как он вычисляется, - терпеливо сказал Егор. - Как Иван будет оценивать свой успех? Без этого писать речь невозможно. Если я не пойму, какие фрагменты текста и с какой эмоциональной окраской он решит использовать, получиться полная галиматья.

- Я об этом не думал. Свяжусь позже, - проворчал Рыба и отключился.

"Что ж, значит, сегодня у меня выходной", - подумал Егор.

Перед его взглядом замигал вызов. Рыба!

- Придумал. Вычислять ничего не придется. Они дерутся в "Колизеум Арене", так? Там повсюду развешены табло с биржевыми котировками фирм-участниц. Стоимость акции "Уроботов" - лучший критерий успеха боя. Она отражает мнения миллионов. Робот будет смотреть на движение цены и, исходя из нее, на ходу складывать речь. Цена все время меняется. Оценочный индекс привяжем к ней.

Егор благоговейно молчал. Все-таки Рыба - гений. Такое только он мог придумать. Как всегда, задача решена просто и без лишних усилий. И все же следовало кое-что уточнить.

- А табло точно будут работать? Матч ведь не коммерческий?

- Будут, я узнавал. Это старая традиция: бой определяет расстановку сил на рынке. Еще вопросы?

- А если ему выбьют оба глаза? - поинтересовался Егор. - Как он в прошлый раз выбил Стальному Молоту?

- Хороший вопрос, - сказал Рыба после короткого раздумья. - Тогда поставим ему двойные бронированные стекла. И третью камеру в лоб. Спрячем ее внутрь, за лобную кость. Наружу сделаем точечное отверстие - замаскируем под кожную пору. Не стерео, но разглядеть табло сможет. Все, или еще что?

Егор церемонно поблагодарил его, но Рыба отключился, не дослушав. Программист вызывал у Егора смешанные чувства: отвращение пополам с восхищением. При всех вопиющих недостатках Рыба был прирожденным хакером, занятым своим делом - тем, для чего он рожден. Он являлся живым примером того, каких высот в профессии может достичь человек, с детства распознавший свою природу и истинное призвание, пусть даже случайно. Таких людей мало. Тем ярче они выделяются в толпах потерянных, не нашедших себя взрослых, которыми забиты московские офисы.

Егору подумалось, что в этом он похож на Рыбу. Он тоже нашел свою стезю, хотя и не сразу. Прежде чем стать киберписателем, он перепробовал множество занятий, не всегда законных. В детстве Егор чуть не угодил в тюрьму за взлом считывателя оплаты. За это друзья прозвали его смешным прозвищем, напоминавшим югославскую фамилию - Банкоматич. Судьба петляла, выделывая рискованные зигзаги; но все же, оглядываясь назад, Егор не мог не признать: литературный вектор с самого начала просматривался четко. Даже юношеская афера с покупкой партии утилизованных роботов была словно списана с римейка старинной книги, довольно известной в прошлом. Ее сочинил писатель со странной фамилией, звучащей как "гугол" - так в математике называют число, равное единице со ста нулями. Он прославился тем, что сжег лэптоп с черновиком второго тома своего главного бестселлера в микроволновой печи.

Егор все-таки пришел к своему предназначению. Он попал в профессию благодаря редкому ныне умению писать и читать. Развращенные виртуальной реальностью, люди разучились понимать написанные на экранах значки более полувека назад. Письменная грамота ныне доступна единицам вроде Егора. Киберписатели, дикторы аудиокниг, ученые, сценаристы Сибино, некоторые политики высокого ранга - вот пожалуй, и все, кто владеют этим старинным навыком. Чтение книг - утраченное искусство; оно исчезло с появлением озвучивающих текст электронных книг, подобно тому, как исчезло некогда умение читать партитуры после появления проигрывающих музыку устройств. Читать и писать Егора научил его дед. Егор помнил, как сидел с дедом за письменным столом, и, высунув от усердия язык, выводил неровные знаки гудящим электрическим фломастером. В то время невозможно было представить, что экзотический навык однажды станет его профессией.