Сергей Марьяшин - Нф-100 - Роботы божьи

- Ну, если прибегнуть к метафоре, то бык сильнее человека. Однако человек главенствует. Он берет не силой, а другим качеством - разумом. Они тоже берут другим качеством. Мы понятия не имеем, каким, но оно превосходит наш разум настолько же, насколько тот превосходит силу быка.

Домбровская схватилась за голову и застонала, как раненое животное.

- Они вне нашего мира, - продолжал академик. - Со стороны им видны все связи, все его устройство... Нам никогда не понять собственное сознание. А им, снаружи, это непостижимое, почти божественное явление должно представляться довольно простой штуковиной. Вполне возможно, именно они его и создали - и весь этот мир заодно. Разумеется, я говорю сейчас не о том, как все обстоит на самом деле, но лишь о гипотезе.

- Мы должны бороться!

- Бороться? Это смешно. Пешка хочет бороться с шахматистом!

- Я не пешка, я ферзь!.. - возмутилась президент.

- Ну, хорошо - ферзь хочет бороться с шахматистом, - с примирительной улыбкой сказал академик.

Испепеляя его гневным взглядом, Домбровская раздраженно сказала:

- Вижу, вас забавляет эта ситуация.

Добродеев помрачнел.

- Забавляет? Ничуть. Я испытываю ужас почти всю мою жизнь. С двенадцати лет, если быть точным. Каждый день с момента, когда я узнал правду, я живу в страхе, подобный которому ни один человек не может представить. Каждый день я встаю с постели, помня о том, что я такое и кому принадлежит моя жизнь. Я забываю об этом только ночью, когда проваливаюсь в сон. И доза снотворного с годами только растет.

Домбровская подавлено молчала. Потом она тихо спросила:

- И что же, вы не думали о самоубийстве?

- Самоубийство?! Бог мой, да вы ничего не поняли! Едва я покончу с собой, как окажусь в сборочном цеху, в их полной власти! Я и здесь в их власти. Будучи живым, я могу хотя бы забыть об этом на время, отвлечь себя чем-нибудь. А там, за барьером смерти, истина встретит меня в неприглядно откровенном виде. Наш мир иллюзорен. Их - реален. Нет ничего хуже реальности, поверьте старику.

Он помолчал немного и сказал:

- Я страшусь жизни и еще более - смерти. Черт его знает, какой должна быть выигрышная стратегия в нашей ситуации. Думаю, для нас, людей, ее нет.

- Но вы ведь нашли для себя какой-то выход? - упорствовала Домбровская. - Я не знаю, веру или что-то такое? Что помогает вам жить все эти годы?

- Я просто привык. Очень страшно - когда испытываешь физиологический ужас, до тошноты - было только первые лет двадцать. Потом привыкаешь, и становится просто страшно.

Президент поежилась. Ей тоже было страшно, но ее переполняли вопросы, ответить на которые мог только сидящий перед ней старик - калека, ученый и легализованный убийца.

- Зачем мы им нужны?

- Неизвестно. Раньше думали, что они используют нас как инструмент для извлечения неведомой нам выгоды. Потом люди поняли, что они вне нашего мира, поэтому не нуждаются ни в чем здесь. Одно время даже считали, что они утилизируют в свою пользу эмоциональные всплески при войнах и массовых человеческих страданиях. Потом от этой идеи отказались. Им ничего от нас не нужно в том значении, какое мы придаем слову "нужда".

- Они что, развлекаются с нами? Мы - что-то вроде их аквариумных рыбок?

- Была и такая гипотеза, но от нее тоже отказались. Слишком человеческий мотив.

- Что же, черт побери, я должна об этом думать?

Академик пожал плечами.

- Не знаю, чем вам помочь. Разве что могу поделиться последней концепцией.

- Поделитесь, уж будьте так добры, - съязвила президент.

Академик не обратил внимания на ее тон.

- Некоторые мои коллеги считают, что Хозяева - не конечная инстанция. За ними, возможно, стоит что-то еще, абсолютно непостижимое, чему они служат орудием, как мы им. А уж то, что стоит за ними, возможно, извлекает из нас какую-то пользу. Но это лишь очередная теория. Сколько их уже было, не счесть...

- О-о... - простонала Домбровская. - Я не понимаю! У меня голова болит от всего этого.

- Не переживайте. Философское отделение РАН тоже не в силах этого понять. А мы занимаемся темой не одно поколение.

- Мало мне проблем с китайцами, а тут еще вы свалились на мою голову... Я жалею, что узнала о вас!

- О китайцах не беспокойтесь.

- Не беспокойтесь? Они отняли у меня пол-страны, а вы - не беспокойтесь?!

- Вы проиграли ход, но не партию. Китая скоро не будет, время на вашей стороне. Западный мир разберет Китай на части.

- Звучит как фантастика! Пока ситуация складывается так, что не будет нас.