Сергей Марьяшин - Нф-100 - Роботы божьи

Для населения страны, развращенного "Стеклянным городом", предстоящая казнь стала чем-то вроде нового острого шоу. Егор Лисицын превратился в общенациональную знаменитость, пусть и со знаком минус. Китайский сегмент отделен от остальной Среды Гулл государственными шлюзами, но другглы любопытствующих пользователей знали, как преодолеть ограничения и посмотреть живую трансляцию казни. Тотализаторы принимали ставки - как именно его казнят и сколько он продержится, прежде чем отдаст концы.

К счастью, сам Егор, как и его бедные родители, сидящие в железных контейнерах во мраке подвала министерства безопасности, пребывали в неведении о происходящем снаружи. Егор даже не знал, что они арестованы и содержатся буквально рядом с ним. Он коротал дни, которым успел потерять счет, размышляя о превратностях своей судьбы. Ему было ужасно жаль времени, что он провел здесь. Он жалел о каждой секунде заточения в полутемном стальном ящике. Что теперь будет с его карьерой? Пока он торчит в тюрьме, конкуренты - в особенности Меликян - перехватят лучшие контракты. Своего главного заказчика, "Уральских роботов", Егор, очевидно, потерял. В конце злополучного боя акции "Уроботов" упали в ноль. Скоро со всей остротой встанет вопрос о выплате кредита за тело Наташи.

Вспоминая о своих коллегах-конкурентах, Егор думал о том, как незначительно было их мелкое соперничество перед лицом того, что он узнал от Авдеева. Даже пребывание в тюрьме - мелочь по сравнению с этим зловещим знанием; тем более, что скоро его непеременно отпустят.

Он думал о Хозяевах почти все время. Обстановка весьма этому способствовала. Полностью подчиненный тюремному компьютеру, Егор ощущал себя радиоуправляемым роботом, каковым он, по убеждению покойного священника, и являлся с самого рождения. Роботом, рожденным в семье роботов и живущим среди роботов, не подозревающих о своей природе. Он ел и спал по приказу компьютера, не по своей воле отдав искусственному устройству право решать за него, когда он хочет есть и спать. Центр естественных физиологических решений оказался принудительно вынесен наружу. Егор с горечью думал, что, не догадайся он по ряду признаков о внешнем управлении, его собственные действия казались бы ему обычными и самопорожденными.

Но не так ли обстоят дела и в обычной жизни? Вполне возможно, что им управляют с рождения, а он, не зная иной жизни, не может сравнивать и считает происходящее нормой. Откуда взялись его врожденные склонности? Почему ему нравится внешность Наташи, но отталкивает лицо Ирины Домбровской? Кто заставил его желать квартиру-трансформер? Почему его пугает насилие в далеком Афганистане? Почему он INFJ? Он ведь не выбирал тип своей психики. Да и как бы он выбрал, спрашивается, - на основе каких, откуда взявшихся предпочтений?

Вопросы о свободе воли теснились в мозгу, а священника, способного распутать их, не было. В самом деле, где еще размышлять о свободе воли, как не в тюрьме, с горькой усмешкой думал Егор. Ему пришло в голову, что навязчивые мысли о Хозяевах человечества вызваны депрессией из-за блокировки чипа. Он вспомнил теорию, о которой слышал еще в юности. Согласно ей, современные люди видят мир неправильно, поскольку порождаемая чипом виртуальная реальность вносит в восприятие слишком значительные искажения. Выдвинувшие теорию исследователи опрашивали отморозков, чтобы узнать, как выглядит мир без чипа. "Они желали знать, как выглядит настоящий мир. Глупые, - подумал Егор. - Чтобы узнать это, им достаточно было сесть в тюрьму. Тогда они поняли бы, что мир мрачен, убог и отталкивающе депрессивен".

Произвол тюремного компьютера над его физиологией навел Егора на полезную мысль. Он подумал: а нет ли здесь "тюремного радио"? Чип заблокирован для внешнего мира, но связан с деспотичным компьютером. Детектив Смолин объяснил, что это сделано в целях безопасности: в машину непрерывно стекаются данные о состоянии здоровья всех заключенных, чтобы в случае необходимости оказать им медицинскую помощь. Обмен данными не прерывается ни на секунду. Каждое мгновение тюремный компьютер получает показания давления, температуры, пульса и десятков других параметров состояния Егора. В обратном направлении поступают команды: хотеть есть, спать или облегчиться.

Егор уже сталкивался с такой системой. Это было в младшей школе. В кабинете директора стоял медицинский компьютер, на который замыкались чипы всех учеников на время занятий - в точности, как в тюрьме. Подобно тюремному компьютеру, его школьный собрат собирал данные о самочувствии школьных "заключенных" и точно так же блокировал доступ во внешний мир, чтобы другглы не подсказывали школьникам у виртуальной доски.