Сергей Марьяшин - Нф-100 - Роботы божьи

- Что значит - не важно? - спросила пораженная Домбровская. - Мы что, можем ткнуть пальцем в любого, назвать его убийцей и наказать? И их это удовлетворит?

- Имэнно, - подтвердил министр. - Оны хатят сохраныт лицо.

Смолин горько усмехнулся. Министр повторил слова Глостина: китайцам безразлично его расследование, они всего лишь хотят сохранить лицо. Директор "Уральских роботов" был отнюдь не глуп. Правда, он не смог спасти себя, однако ситуацию оценил трезво.

- Позволите? - попросил Смолин слова, и когда президент кивнула, сказал: - По-моему, безразличие китайцев к расследованию развеивает все сомнения в их причастности. Какие еще свидетельства нужны?

- Эта и пынгвину панятна, - сказал Габридзе. - Но щто ми можэм падэлат? Кто сильнее, тот диктует условыя. Нужна радыватся, щто оны согласны на такой вариянт. Щилан сначала хател, щтобы ми видали убийц в Кытай на публичный казн. Я смог убедит его, щто ми справимся сами, и снизил щисло падлежащих казни с тысящи до всего одного.

- Интересно, - заметила разом успокоившаяся Домбровская. - А что там насчет спорных территорий?

Министр провел рукой над столом. Черная поверхность засветилась изнутри. Из нее возникла, словно всплыв из болотной топи, политическая карта России, анимированная и объемная. Можно было разглядеть остроконечные холмики гор и речные долины с медленно текущей искрящейся водой. Сановники вскочили с кресел и углубились в изучение территориальных запросов китайской стороны.

Стоя над картой, Домбровская и Габридзе негромко спорили, взмахами рук кромсая родину на части. Каждый жест министра иностранных дел отрезал кусок территории, который тут же окрашивался желтым - цветом принадлежности к Китаю. Они напоминали мясников, делящих теплую тушу только что зарезанной свиньи. Домбровская тащила отрезанные куски к себе, а Габридзе, напротив, старался затолкать их в Китай. Создавалось впечатление, что ему платят зарплату в Пекине, а не в Москве.

В спор влезли министры обороны и общественной безопасности. Первого волновали остающиеся китайцам военные базы, второй требовал обустроить своих сотрудников, обеспечив их перевод в западную часть страны. Они кричали и перебивали друг друга. Окружающим пришлось утихомиривать обоих.

Других ценностей на отрезаемых территориях не было. Крупные месторождения нефти и газа были выработаны еще до Потопа, а местное население - в основном климатические беженцы из Европы - не имело в этом зале защитников своих интересов, поэтому их судьба никого не волновала. По предложенному Сюи Шиляном плану население отходило в китайское подданство. Домбровская, судя по всему, не собиралась обострять из-за них отношения с опасным соседом.

Смолин молча наблюдал, не пытаясь вмешиваться. Это было не его ума дело. Он лишь надеялся, что президент как-нибудь сумеет защитить интересы своей страны.

После непродолжительного спора чиновники пришли к консенсусу. Они в молчании смотрели на результат своей работы. Вся суша правее Уральского хребта была залита желтым. Китай подобрался совсем близко к родному дому Смолина, Екатеринбургу. "Жителей обреченных регионов никто, похоже, спрашивать не собирается", - с грустью подумал детектив.

Карта исчезла, сметенная со стола рукой Габридзе. Удовлетворенные сановники рассаживались по местам. Вид у всех был довольный.

- Вопрос с территориальными претензиями мы решили, - подытожила Домбровская. - Если у китайских партнеров будут возражения, мы готовы их обсуждать. Теперь вопрос с покушением на товарища Дуньтаня. Я правильно поняла, что китайской стороне не важно, найдем ли мы настоящего убийцу - или убийц?

Габридзе кивнул.

- От нас требуется предъявить кого-то, кто будет назван виновным, и их это удовлетворит?

- Да. Но ми далжны казнит его и показат казнь в кытайский сэгмэнт Срэды Гулл...

- Да, это мы уже слышали, - отмахнулась Домбровская. - Нам нужно всего лишь найти козла отпущения. Что ж, это сильно облегчает задачу.

- И какие у нас кандидаты на эту малопочетную роль? - поинтересовался спикер.

Присутствующие растерянно смотрели друг на друга, словно надеясь найти предназначенного для казни в этом зале.

- Позволю себе заметить - он не должен быть гражданином России, - сказал спикер.

- Почему? - спросил молчавший на протяжении всего заседания Максим Икрамов.

- По конституции. В ней прописан запрет на смертную казнь. И на выдачу граждан чужим государствам, кстати.

- Логично, - согласился Икрамов.