Сергей Марьяшин - Нф-100 - Роботы божьи

Погруженность Егора в размышления о Сурмилове прервал шум снаружи. Сверкая мигалками и завывая на все лады, кортеж из трех черных катеров и шести машин десанта промчался мимо сотен покорно замерших таксоботов. Егор невольно поежился, ощутив волну паники от накрывшего такси излучения инфразвуковой сирены.

Прошла минута. Пробка продолжала стоять. Наконец, со стороны Кремля показался замыкающий процессию полицейский катер. Поблескивая лазерными маячками, он неторопливо проплыл вслед за кортежем. Когда катер исчез, таксоботы вышли из ступора и начали движение, пытаясь выйти на нормальный скоростной режим.

Кабинка Егора вырулила на новоарбатский канал и, лавируя среди других такси, помчалась вниз, в сторону синих небоскребов Кутузовского проспекта. На Кутузовском она несколько раз остановилась, высаживая пассажиров возле входов в стоэтажные жилые здания. Последний попутчик вышел у полузатопленной Триумфальной арки.

Егор остался один. Он тут же развалился на двух сиденьях, закинув ноги на третье. По мере приближения к храму его мыслями завладел предстоящий разговор со священником. Они были знакомы уже много лет, с тех пор, как Церковь адвайты выкупила звенигородский храм у разорившейся реинкарнационной франшизы Радж Бабы. До этого здание поочередно принадлежало шиваитам, поклонникам богини Кали, родноверам, баптистам и бог знает кому еще.

Егор впервые попал в храм, когда ему было четыре года. Его привела мать, которая в ту пору увлеклась шиваизмом. Он до сих пор помнил запах благовоний и огромную статую трехликого Шивы, загадочно глядевшую на него из сумрачного портала в каменной стене. Маленькому Егору нравились шиваитские мантры. Он засыпал под них и видел яркие сны, похожие на фантастические восточные сказки. Во время богослужений он ползал по теплому мраморному полу, приставая к сидящим на пестрых подушках верующим, или играл с подаренными кем-то четками из сандалового дерева. О шиваитах у Егора остались редкие, но теплые воспоминания.

Когда ему было четырнадцать, храм поменял владельцев. Руководство шиваитов занялось оптимизацией активов и выставило здание на аукцион. Его приобрело российское отделение Ашрама Шри Радж Бабы. Так звали модного гуру, считавшего себя очередным воплощением умершего двести лет назад индийского святого.

Мать Егора не любила Ашрам. Она считала их виновными в развале своей семьи и в том, что Егор с младенчества рос без отца. Узнав, что храм теперь принадлежит им, Анна сказала, что ноги ее там больше не будет. Естественно, Егор тоже перестал появляться в храме. Она сдержала слово на целых десять лет. Потом у Ашрама начались проблемы с налогами и им пришлось продать здание. Покупателем стала популярная в то время Церковь адвайты. Дела у Церкви шли хорошо, она активно расширялась и скупала свободные помещения в разных частях Москвы.

После "смены власти" Анна с некоторой опаской заглянула в храм, чтобы понять, что там происходит. Ее не слишком привлекала современная адвайта - позитивистское учение о свободе воли, утверждавшее, что человек держит свою судьбу в собственных руках. Анна верила в предопределение и карму. Зато ей очень понравился новый настоятель, пузатый бородач с веселыми карими глазами. Он напомнил ей мужа, отчима Егора. Священник походил на Корвацкого даже внешне, за исключением отсутствия у последнего бороды.

Мать с отчимом начали посещать мессы. Егор в то время жил с ними, поэтому они ходили в храм втроем, пока он не съехал, сняв квартиру-трасформер в центре. После переезда он стал реже бывать на службах, но связи со священником не терял.

Петр Авдеев вызывал у Егора симпатию. Их объединила умственная близость, не имевшая отношения к мозговым чипам. Священником Авдеева сделала болезнь. Авдеев был инвалидом, "лишенцем". Его чип повредился из-за ненормальной реакции имунной системы. Он сказал, что это наследственное заболевание, которым страдает вся его семья. Потеря чипа закрыла ему путь к более престижным профессиям.

Егор с первой встречи почувствовал схожесть их характеров и образа мыслей. Священник часто обнаруживал похожее мнение по многим вопросам. Он неплохо понимал людей, быстро определяя, чего можно ждать от новых знакомцев, причем их оценки обычно совпадали. Хотя их разделял возраст, - Авдеев был почти вдвое старше, - они стали приятелями, похожими, как зеркальные отражения друг друга.

Егор часто забегал в храм, с удовольствием проводя время в обществе священника. Но с годами приятельская связь ослабла и он постепенно утратил былой интерес. Концепции современной адвайты слишком незамысловаты, им не хватало глубины и мистики старых религий. Егор начал скучать на мессах: "считал ворон", по выражению Сурмилова. В этом больше нет нужды, все вороны давно посчитаны Гуллом.