Сергей Марьяшин - Нф-100 - Роботы божьи

Испуганная Наташа не могла разобрать его путанные восклицания. В его мыслях царил хаос, первобытная тьма. Давление и пульс скакали так, словно Егор умирал - прямо здесь, на ее глазах, а она ничего не могла сделать. Наташа оцепенело смотрела, как на ее глазах теряет рассудок любимый человек. Опомнившись, она вскочила с кресла и попыталась обнять Егора, с трудом различая его лицо сквозь брызнувшие слезы.

- Что с тобой?! - в отчаянии простонала она.

Священник не растерялся.

- Приступ паники, - воскликнул он, хватая Егора за запястья и с силой отрывая его руки от туловища. Прижав их к подлокотникам кресла, он велел Наташе принести воды. Она бросилась в комнату и тут же вернулась с пластиковой бутылкой.

- Открой! - приказал Репес отрывисто.

Резким движением она оторвала горлышко с пробкой и послушно замерла в ожидании новых приказов. Слезы продолжали катиться из ее небесно-голубых глаз. Репес, убедившись, что Егор перестал раскачиваться как безумный, осторожно отпустил его и достал из кармана брюк аптечный картридж.

- Дурозепам, - пояснил он Наташе. - Всегда ношу с собой. Принимаю каждый день с тех самых пор, как поднялся на проклятую пирамиду. Штука сильная - как раз то, что ему сейчас нужно.

Репес осторожно задрал голову Егора вверх, ловко раскрыл ему рот и выщелкнул туда два белых овальных драже, кивнув Наташе; та влила следом пол-бутылки воды. Ее руки тряслись и остальная вода вылилась на грудь Егора, намочив изрядно помятый смокинг и одеяло. Егор закашлялся и попытался выплюнуть таблетки, но Репес зажал ему рот своей крепкой рукой с волосатыми пальцами и не отпускал до тех пор, пока Егор, давясь от отвращения, не проглотил лекарство.

- До чего горькая дрянь! - пожаловался Егор, когда Репес убрал руку.

Священник улыбнулся и легонько похлопал его по плечу.

Следующие несколько минут они провели в молчании. Репес вновь пытался вызвать Нину, а Наташа осторожно вытирала кончиком одеяла волосы и лицо Егора, мысленно шепча ему нежные глупости в утешение. Он вяло уклонялся и пытался оттолкнуть ее руку, но она продолжала настойчиво ухаживать за ним, пока не сочла, что последствия насильного орошения, насколько возможно, устранены.

- Я в порядке, - сказал, наконец, Егор севшим голосом.

- Уверен? - усомнился Репес.

- Да. Извините. Не знаю, что на меня нашло.

Наташа горестно вздохнула. Это прозвучало так трогательно и одновременно смешно, что все трое нервно рассмеялись. Егор почувствовал, что сейчас вновь заплачет, поэтому скривил лицо в мучительной гримасе, пытаясь сдержать смех.

Таблетки начали действовать. Лицо одеревенело, а вслед за ним одеревенел и ум, превратившись из кипящего котла с едкой кислотой в куб тягучей, медленно застывающей смолы. Почему-то у Егора возник мысленный образ куба. Потом все мысли и эмоции остановились, как останавливается посреди канала внезапно сломавшийся таксобот.

Егором овладело холодное безразличие. Ему стало все равно, что будет с ним и Наташей. Пугавшие его четверть часа назад Хозяева и их зловещие прислужники в Гулле превратились в нелепый и скучный анекдот, маячащий где-то на краю сознания. Его будто заморозило, только глаза продолжали равнодушно ощупывать окружающее пространство. Егор осторожно потрогал свое лицо. Оно не ощущалась, словно принадлежало кому-то другому. Он услышал звучавший издалека голос Репеса:

- Я дал тебе двойную дозу. Может быть побочный эффект в виде анестезии. Не пугайся, через пару часов пройдет.

Репес отщелкал из картриджа несколько таблеток и вручил их Наташе.

- Держи под рукой на всякий случай. Потом купите еще, в виртуальных аптеках их продают без рецепта.

- Зачем еще? - испуганно спросила Наташа. - Это будет повторяться?

- Узнавшие о Хозяевах обычно стараются принимать что-нибудь успокоительное, - сказал Репес, почему-то смутившись.

- И как долго их надо принимать?

- Я принимаю каждый день все эти годы. И все остальные, кого я знаю... вернее, знал, тоже.

Наташа лихорадочно обшарила Среду Гулл и скачала в память целые разделы психиатрических справочников на случай возможных сбоев в поведении Егора. Она опасалась, что теперь, после пугающих рассказов лже-священника, подобные приступы станут обыденностью.

- Зачем мы... им... нужны? - спросил Егор, с трудом ворочая непослушным языком.

Его голос прозвучал глухо, будто из могилы.

- Были нужны, - автоматически поправила Наташа и тут же осеклась под сердитым взглядом священника.